"Микола Сиротюк. Лихi лiта Ойкумени (Укр.)" - читать интересную книгу автора

iнших, перший став гребти до берега.
Хтось спинився, зачувши iм'я свого хана, й спинив сусiду, сусiда - ще
сусiду.
- Чи не нашi?
- О Небо, таки нашi! Гляньте, не втiкають уже, поспiшають до ратi.
До них вiдшукали стезю по крутопадi, спустились на берег i обступили па
березi. Хто такi? Чийого роду? Чом опинилися так далеко вiд отпьо┐ землi,
обжитих кочовищ?
Догадка десятерила страх, а страх змалював певнiсть i силу. Бо тс, що
почули вiд закинутих аж он куди родакiв, не спростувало, таки пiдтвердило
повiдане вiстунами в далекiй Мiзi┐.
Вони, тi, що стоять оце перед ханом i жалiються хановi на сво║
бсзлiття, не однi такi. Всi, хто мiг утекти, втекли аа Буг, а то й далi -
за Тилiгул i Куяльник, ховаються по балках та ярах, в необжитих чи обжитих
уличами стенах, при морському узебережжi. Хто де може i як може. Бо сво┐
степи стали доступнi для татей, пiдданi вогню i татьбi. То тiльки
вида║ться, що степ безлюдний. Був безлюдним, нинi вже не ║ таким. Нехай
хан заглибиться в нього, вiдшука║ глибокi чи й неглибокi балки, то й
побачить: там його роди. А що не видно i не чути ┐х, то мало дива:
втратили все, що казало про достаток i привiлля, самих змусили
принишкнути.
- Де ж ханша? Що з мо┐м стiйбищем?
- Про те не вiда║м. Iди степом i напитуй тих, що були ближче до iвого
стiйбища, гляди, знають i скажуть.
Порада родакiв видалася слушною. Тисячi розбив па сотнi, сотнi - на
десятки й повелiв iти спершу не обжитим, тим, що був колись всього лиш
випасом, потiм обжитим родами степом i казати всiм, хто уцiлiв вiд
нашестя:
"Повертайтесь у сво┐ стiйбища й будьте певнi: з вами ваш хан, а з хапом
сила, здатна оборонити вiд напастi". З собою ж взяв лише вiрних i подався
па Опгул.
Тепер уже пе тiшив себе сподiванкою: а раптом? Майже певен був: нема
його стiйбища. Там, де височiли над Онгулом намети, а в наметах грiло
тепло й усолоджував серце затишок, що його досталь було завдяки повстi,
якоа" оббивали стiни, висiеляли пiдлогу, де м'яко спалось па Каломелиних
перинах з лебединого пуху, - ру┐ни i згарище, обсмалена вогнем повсть i
рознесений по всiй околi┐ пух; де стояли повози для роду i челядi, де буй
численний рiд i ще численнiша челядь - погром i погром, а може, й кров
непокiрних, тих, хто став па захист роду й полiг, захищаючи рiд. Одного не
хотiв, пе мiс допустити: що така ж доля спiткала й Каломелу. А втiм, усе
залежало вiд того, як повелася Каломела. Чи там, па погромi ханського
стiйбища, обов'язково був сам Сандiл? Чи вiн не здатний зняти руку на
доньку, коли зняв ii;i полишене на не┐ плем'я? Так i тiльки так: усе
залежало вiд того, як повелась Каломела. Могла ж i здатися па ласку вiтця,
пiти за Широку рiку разом iз вiтцем сво┐м. Коли зважити все i всяк, ┐й,
щиро кажучи, нiчого iншого й не лишалося.
Стiйбища в кутригурiв завжди обирали при водi i обов'язково у
видолинках - аби не одразу впадали сторонньому в око. Його, ханове, теж не
було винятком. Знав: тодi аж нагледить його, як обiйде приоiiгульський
пагорок i спуститься ближче до Онгулу. Там, за пагорком, i покладе вже