"Микола Сиротюк. Лихi лiта Ойкумени (Укр.)" - читать интересную книгу авторавчинимо так. Ус'е, що взяли донинi, - а взяли, самi зна║те, немало - нема║
потреби тягти за собою. Тут, де сто┐мо нинi, буде наш табiр. Однi залишаться й стерегтимуть його, iншi пiдуть до самих Довгих стiн i потручають та потрусять роме┐в, що по сей бiк Константинополя, так, аби i в Константинополi затремтiли й самi зажадали говорити з нами. А вже як зажадають, Скiкемо, чого пришплi┐ i хто ми. Пiдете двома колонами, мужi. Одна правитиметься прибережними, iнша глибинними провiнцiями Фракi┐. Одну поведе кавхан Коврат, другу - кмоть Котрагiг. Я лишаюся в таборi i жду вас, со родичi мо┐, з переятою славою i переятою змогою! Аби те сталося i сталося швидгпе, ближнiх провiнцiй не чiпайте, з ними упораються тi. що лишаються в таборi. Iдiть до самих Довгих стiп i гютручаiiте роме┐в пiд самими стiнами! Останнi слова його речницi згубились у морi одностайного схвалення намiрiв привiдцi i возданням хвали мудрим його намiрам. А та хвала, бачив, не потребу║ зайвих розмов. Вона свiдчила про iнше: настав час дiяти. I кутригури дiяли. Йшли узбережжям i сiяли страх сво║ю ходою, йшли глибинними провiнцiями Фракi┐ i теж сiяли, дiйшли до Довгих стiн i примусили тремтiти сам Константинополь. Вулицями його що не день, то бiльше посувалося бiженцiв, сам iмператор задумувався, як йому бути, i в страху перед вторгненням повелiв виносити з ближнiх вiд Константинополя храмiв цiнностi й перевозити на супротивний берег Босфору. А виставити супроти варварiв - i те всi знали - не було кого. Шiстсотсорокап'ятитисячна армiя Вiзантi┐ в часи ┐┐ розквiту за Юстинiаново┐ молодостi зменшилася через упадок духу як пристарiлого десь. Однi легiони - в Iталi┐, iншi - в Лiвi┐, ще iншi - в Iспанi┐, в ║гипетських Фiвах чи на боролищах з персами. Ото лише й вiйська в столицi iмперi┐, iцо недостатньо навченi ратному дiлу горожани - дiмотй i схоларi┐. Л кутригурiв, подейкували, тьма, i кутригури такi, що одведи боже i заступи. Нiчого святого за душею, серед усiх варварiв - варвари. Не iнакше, як кара небесна. А так. Чи давно пережив Константинополь землетрус, морову язву, iменовану чумою? Тепер кутригури... Боже праведний! Що воно буде i чим завершиться? До погибелi йдеться, погибiль гряде. Зате хан Заверган не думав i не гадав, що йому загрожу║ вона. А сталося. Тодi саме, як во┐ його пiдiйшли i стали табором за сто сорок миль вiд Константинополя, прискакали гiнцi з Онгулу i заволали перепуджено: - Бiда, хане! Утигури пiшли в нашу землю. Палять стiйбища, беруть живнiсть i полон! Не мiг повiрити тому, що чув, та й не хотiв вiрити. Що вони верзуть, цi перепудженi гiпцi з далекого Онгулу? Як це - пiшли утигури, палять стiйбища, беруть полон? Чихап Сандiл не вiда║: доки муж його доньки ходить поза обводами сво║┐ землi, пе хтось там iпший, жона кутригурсi.кого хапа в одсiтi за тоту землю? Но - пiдступ, лиха з лихих змова? - Ви тямите, що кажете? - Хотiли б не казати, хотiли б не нести тобi цi║┐ чорно┐ осмути, та що вдi║мо, коли те, що привело нас сюди, за Дунай, - правда? - А що ж Каломела? По зумiла чи не захотiла покликати во┐в, стати на захист людностi i землi? |
|
|