"Сергей Синякин. Монах на краю земли" - читать интересную книгу автора

кто досидит, а кто на новый срок пойдет.
- Был у меня такой следователь - Федюков, - вслух подумал
заключенный Штерн, - Он на меня дело оформлял. И что же? В этом лагере я
его и встретил. В прошлом году с заточкой в боку помер. В причине смерти
туберкулез проставили.
- Ты меня не пугай, - сказал Лагутин. - Говори, за что тебя в зону
посадили? Какой сказкой народ пугал?
- Никого я не пугал. Сказал, что сам видел, что товарищи видели,
своего ничего не придумывал. Только партия сказала: вреден ты, Аркадий,
молодой советской науке, опасен нашей стране. Дали пятнадцать лет для
исправления и понимания своих политических ошибок.
- Исправился? - усмехнулся оперуполномоченный.
- На полную катушку, - подтвердил заключенный. - До того исправился,
что прошлого и поминать не хочу. Не было ничего. Померещилось.
- Значит, не желаешь со мной говорить по душам, - подвел итог
оперуполномоченный Лагутин и желваками на румяных литых скулах задумчиво
поиграл. - Ну, смотри, Штерн! Запомни: судьи твои далеко а я - вот он. Ты
со мной в молчанку играешь, так ведь я ж и обидеться могу. Скажем, еще на
червончик. Штерн вздохнул,
- Эх, гражданин капитан, - сказал он горько. - Что мне червончик,
если самые лучшие годы я за колючей проволокой повстречал?
- Ничего, - оперуполномоченный наклонился над бумагами. - Ты и
сейчас не стар. Тридцать три - возраст, как говорится, Христа. Самый
расцвет человеческий. А ты помоложе Христа будешь.
- Отстал я от поезда, - сказал Штерн. - И от науки отстал. Теперь
мне на воле только уголь кайлом рубить или бетон мешать.
- У нас все профессии почетны.
- Это точно, - согласно качнул головой Аркадий Штерн. - Так я пойду,
гражданин капитан?
- Погоди, - Лагутин, скрипя хромовыми сапожками, подошел к нему, и
Штерн увидел блестящие от любопытства и близости неразгаданной тайны глаза.
- Ты хоть намекни, в чем дело! Я понимаю - военная тайна, но ты намекни, я
сам дойду до истины!
- Ладно, - сказал Штерн. - Я намекну. Только вы меня больше не
вызывайте. Честное слово, вам самому спокойнее будет. Оперуполномоченный
кивнул.
- В старом учебнике географии картинка была, - задумчиво сказал
Штерн. - Монах добрался до края земли, разбил небесную твердь и смотрит,
что там внизу.* Вот и вся военная тайна.
Глаза Лагутина сверкнули.
- Я так понял, что вы с высоты что-то запретное увидели, - сказал он.
- Дирижабли там военные или технику какую секретную, да болтать лишнее
стали. Это я понимаю. Религиозная пропаганда-то здесь при чем?
- Вы приказали, я вам намекнул, - устало пожал плечами Штерн. Можно я
в барак пойду, гражданин капитан? У вас в оперчасти долго сидеть нельзя, за
ссученного принять могут.
- Иди, - разрешил оперуполномоченный и задумчиво проводил Штерна
взглядом. Капитан Лагутин так и остался в неведении об обстоятельствах,
отправивших аэронавта Штерна в лагерь на долгие пятнадцать лет. Туман был в
намеках Штерна, густой непроглядный туман. Может быть, это было и к лучшему