"Сергей Синякин. Монах на краю земли" - читать интересную книгу автора

правды, ибо эта правда по чьему-то высочайшему мнению была опасной, ведь она
подрывала основы сложившихся знаний о мире и разрушала все
материалистические представления человечества о Боге, мироздании и
истинности науки?
"Просчитай". Кажется, так сказал Урядченко. Неужели он имел в виду, что
при определенных условиях полет "Востока" был все-таки возможен?
Экваториальный радиус земного круга равен... Память услужливо подсказала:
"Шести тысячам тремстам семидесяти восьми и двум десятым километра".
Следовательно, чтобы достичь полуокружности, атмосфера должна простираться
до среднего радиуса земного круга и высота ее составит... Нет, все это
должно было выглядеть несколько иначе. Аркадий Наумович сел за стол, быстро
и уверенно начертил схему и совсем уж было углубился в расчеты, как в
коридоре проснулся телефон. Телефон звонил настойчиво, и Штерн понял, что
это звонок судьбы.

Казань, психиатрическая больница закрытого типа. Январь 1964 г.
Санитары в психбольнице бывают разными, но добрых нет. У добрых не
выдерживают нервы. В психиатрической больнице закрытого типа пациенты
особые. Очень часто они попадают сюда за убийства В казанской больнице
длительное время лежал людоед Стрешнев, который все свободное время посвящал
рассуждениям о вкусе человеческого мяса. По Стрешневу вкус мяса зависел от
пола, возраста человека, времени года, когда был произведен забой (именно
так он называл совершенные им убийства), профессиональных занятий жертвы до
забоя и, собственно, способа забоя. Стрешнев потребовал себе общие тетради,
в которых он начал писать диссертацию по экономике и увлеченно доказывал,
что будущее за каннибализмом, что демографический рост заставит человечество
перейти к этому высококалорийному и сравнительно дешевому продукту питания.
В беседах с санитарами Стрешнев гордо именовал себя пионером каннибализма,
становясь в ряд с первооткрывателям земли, а также учеными и космонавтами,
совершившими первые полеты в космическую неизвестность. "Садисты! Скоты! -
орал Стрешнев, уворачиваясь от шприца с нейролептиками. - Люди мне еще
памятник поставят! Прогресс человечества начал я! А вы! - тыкал он
указательным пальцем в санитаров. - Вас мне на блюде подадут! С маслиной во
рту зажарят!" / Ну, скажите на милость, кому из санитаров такая перспектива
показалась бы заманчивой? Неудивительно, что они вкладывали все свое усердие
в перевоспитание людоеда, но не путем лекций и чтения Библии, а куда более
действенными методами.
Сейчас Стрешнева не было. Вездесущий Никита Сергеевич Хрущев
поинтересовался судьбой садиста, который за неполные пять лет съел более
двадцати человек, и, узнав, что тот признан невменяемым, устроил докторам
разнос.
- Жрать он был вменяемым! - орал генсек на главного психиатра страны,
топая небольшими ножками, обутыми в лакированные ботинки. - Двадцать
человек схарчил! Да весь ЦК за тот же период всем своим составом меньше
коров съел! Я тебя вместе с ним посажу, может, тогда проникнешься! Двадцать
человек, а ему кашу в палату носят! Я не пойму, может, вы пидарасы? Может,
сами тайком по ночам на городских улицах харчитесь?
Стрешнева срочно повезли на повторную экспертизу в институт имени
Сербского, где со дня на день должны были признать его абсолютно вменяемым и
подсудным.