"Сергей Синякин. Монах на краю земли" - читать интересную книгу автора

для поисковых мероприятии.
- Ну-ну, - кивнул чин. - Но ведь известную вам вещь с места аварии
забрал кто-то один, так? И кто это был? Минтеев? Урядченко? Николаев? Или ее
забрали вы?
- Я не забирал, - отказался Штерн. - Я в это время наружные датчики
снимал. Сами знаете, как у нас бывает - наедет местное начальство,
натопчут, из любопытства все захватывают, потом и смотреть нечего будет.
- А Урядченко с Николаевым что делали? - нетерпеливо мотнул головой
чин.
- Люк раскручивали. Ребята в гондоле мертвые лежали, а покойника через
узкую дырку не вытащишь.
- А Минтеев? - продолжал москвич.
- Да не помню я! - вспыхнул Штерн. - Пятнадцать лет назад это было,
гражданин следователь! И все эти годы я не мемуары писал, уголь рубил!
- Значит, Минтеев? - задумчиво протянул тип.
- Не знаю, - сказал Штерн. - И не желаю знать.
- Темните, - не отставал москвич. - А с Палеем вы откровеннее были!
- Господи, - простонал Штерн. - С каким еще Палеем?
- С Абрамом Рувимовичем, - напомнил гость из столицы. - С писателем,
который вас в первый день расспрашивал обо всем.
- Господи-и, - вздохнул Штерн. - Да с нами тогда разве что школьные
учителя не беседовали! Разве всех упомнишь!
Московский чин встал из-за стола, заложив руки за спину, обошел вокруг
сидящего на стуле заключенного, стал у Штерна за спиной и сказал:
- Дальнейшее содержание вас под стражей признано нецелесообразным, -
он сделал паузу, давая Штерну осознать произнесенное, потом наклонился к его
уху и, брезгливо морщась, прошипел: - Но если ты болтать не по делу будешь,
мы тебя так упрячем, что ты сам себя не найдешь! Так что здоровье побереги!
- Какое здоровье? - печально усмехнулся Штерн. - Что оставалось,
шахта отняла да зона прибрала, гражданин начальник... Вы мне одно скажите:
неужели никто после нас не летал? Пусть в военных целях, пусть тайно, но
ведь летали же, не могли не летать! На что мы вам сдались? Ведь наши знания
устарели чуть ли не на два десятилетия, и то, что вы ищите, вон же оно все,
над головой! Высокий чин хотел что-то сказать, но передумал.
- Уголь, говоришь, рубил? - ухмыльнулся он неприятно. - Вот и руби.
Остальное не твоего ума дело. Твое дело отвечать, когда спрашивают! Через
неделю его освободили. К тому времени Лаврентий Павлович Берия был уже
арестован, а по слухам, и расстрелян. В колониях шли чистки, лагерному
начальству в этой суматохе до заключенного Штерна дела не было. А обо всей
этой истории, вследствие которой запретили аэронавтику и ее самых ярых
последователей рассадили по лагерям, знали, видимо, только в Москве. В
столице же вовсю шли аресты среди гэбистов. Взяли Абакумова, Рюмину ласты
сплели; в такой обстановке о родственниках не вспомнишь, не то что о судьбе
арестованных пятнадцать лет назад воздухоплавателей! И вот, оказалось,
вспомнили.
Клавдия Васильевна еще шипела на кухне о некоторых, что приходят на все
готовенькое и не в грош не ставят заслуженных людей, что военный голод
пережили, против партии и правительства черных замыслов не держали и
любимого всем народом вождя не хаяли. Вот выпустили преступников из тюрем,
они сразу власть набрали, вождей не ценят, товарища Сталина оплевали своей