"Лу Синь. Подлинная история А-кью (Клич - 11) " - читать интересную книгу автора

А-кью по натуре был весьма нравственным человеком, и хотя нам
неизвестно, у какого просвещенного наставника он учился, но в отношении
принципа "разделения полов" всегда был необычайно строг и неизменно проявлял
суровую твердость в осуждении разной, не соответствующей конфуцианству,
ереси, вроде маленькой монашки или Поддельного заморского черта.
Его учение было таково: всякая монахиня непременно состоит в любовной
связи с монахом; всякая женщина, выходящая из дому, безусловно стремится
залучить себе любовника, и если женщина где бы то ни было разговаривает с
мужчиной, то, разумеется, дело не чисто. В знак осуждения он бросал на
женщин гневные взгляды, или преследовал их едкими словами, или же исподтишка
швырял в них камешки.
Кто бы мог подумать, что А-кью способен потерять душевное равновесие
из-за какой-то маленькой монашки, да еще в тот период, когда человек
"устанавливается".* Ведь мораль древних учит нас сохранять душевное
равновесие. Женщин поистине следует ненавидеть! Будь лицо монашки не
напомажено, А-кью, разумеется, не впал бы в грех: будь оно хоть чем-нибудь
прикрыто, он тем более избежал бы искушения. За пять или шесть лет до этого
случая А-кью оказался однажды в толпе зрителей, собравшихся перед открытой
сценой, и ущипнул за ногу какую-то женщину, но она была в чулках, и это
спасло его от потери душевного равновесия. А на лице маленькой монашки,
разумеется, не могло быть одежды - и все получилось иначе... Разве не
доказывает это, что женщина - существо пагубное?
______________
* "...человек устанавливается"...  - усеченная цитата из книги
"Луньюй", в которой говорится: "В пятнадцать лет у меня возникло стремление
к учению, в тридцать я установился, в сорок у меня не стало сомнений, в
пятьдесят я познал волю неба, в шестьдесят мои уши открылись для восприятия
истины, а в семьдесят я стал следовать велениям сердца..." Установился - это
значит обрел уверенность в своих словах и поступках, поскольку постиг
сущность ритуала.

"Женщина!" - думал А-кью.
И вот он стал засматриваться на женщин, которые, по его мнению, "всегда
стремятся залучить любовника", но они даже не улыбались ему в ответ. А-кью
внимательно прислушивался к тому, что ему говорили женщины, но в их словах
не было ничего распутного. Эх! Вот еще за что следует ненавидеть женщин: все
они прикрываются "ложной добродетелью".
Однажды А-кью очищал рис в доме почтенного Чжао и после ужина сидел на
кухне, покуривая трубку. Если бы это происходило в каком-нибудь другом доме,
то после ужина, собственно говоря, можно было бы уйти. В семье Чжао ужинали
рано, но здесь, по установленному порядку, зажигать лампу не позволялось:
поужинал - и спать! Только в редких случаях допускались исключения.
Во-первых, сын почтенного Чжао, когда у него еще не было степени сюцая,
иногда зажигал лампу, чтобы читать сочинения; и, во-вторых, лампу зажигали,
когда А-кью приходил на поденную работу, чтобы он мог очищать рис и после
ужина. Пользуясь этим исключением, А-кью сидел на кухне и курил трубку.
У-ма была единственной служанкой в доме почтенного Чжао. Вымыв посуду,
она тоже уселась на скамейку и стала болтать с А-кью.
- Хозяйка два дня ничего не ела, потому что наш господин хочет купить