"Жорж Сименон. Маленький человек из Архангельска " - читать интересную книгу автора

- Привет, господин Иона!
Это была его вселенная, и он замкнулся в ней; но однажды туда,
покачивая бедрами и неся с собой запах подмышек, вошла Джина.
Она его бросила, и у него кружилась голова.

4. Визит Фредо

В этот день осложнения еще не начались, но Иона уже чувствовал себя
больным. По счастью, после полудня посетителей в лавке было много; пришел и
г-н Лежандр, бывший начальник поезда: прочитывая одну-две книги в день, он
менял сразу по несколько штук и всегда оставался поболтать. Он курил
пеньковую трубку, хрипло булькавшую при каждой затяжке; указательный палец
был у него золотисто-коричневый из-за привычки уминать им тлеющий табак. Он
не был ни вдов, ни холост.
Его жена, низенькая, тощая, в черной шляпке, трижды в неделю ходила на
рынок и у каждого прилавка торговалась из-за пучка лука-порея. На этот раз
г-н Лежандр просидел около часа. Дверь в лавку была открыта. В тени
рыночной крыши асфальт, окаченный струями воды, сох медленно, и на нем
оставались мокрые пятна; был четверг, и ватага ребятишек завладела
площадью, играя в ковбоев. Несколько раз посетители прерывали пенсионера, и
он, выждав, пока Иона их обслужит, продолжал точно с того места, где
остановился.
- Я говорил, что...
В семь вечера Иона не решился запереть дверь и пойти обедать к Пепито:
ему казалось, что он должен это сделать, но смелости не хватало. Он
предпочел купить яиц в молочной Кутеля; как он и ожидал, г-жа Кутель
осведомилась:
- Джины нет?
- Уехала в Бурж, - неуверенно ответил он.
Иона стал готовить омлет. Занявшись делом, он почувствовал себя лучше.
Движения его были точно выверены. Уже опрокинув взбитые яйца на сковородку,
он, как в полдень, когда не устоял перед яблочным пирогом, дал волю
чревоугодию и срезал несколько перышек зеленого лука, росшего в ящике за
окном.
Не следует ли ему, коль скоро Джина уехала, быть равнодушным к еде? Он
выставил на стол масло, хлеб, кофе, развернул салфетку и медленно съел
ужин, не думая, казалось, ни о чем. Где-то - вероятно, в военных мемуарах -
он прочел, что при самых тяжелых ранениях бывают периоды, когда люди не
чувствуют боли: иногда они даже не сразу замечают, если к ним прикасаются.
С Ионой было немного иначе. Он не испытывал ни острой боли, ни
отчаяния. Скорее, ощущал в себе пустоту. Потерю равновесия. Кухня, которая
ничуть не изменилась, представилась ему не то чтобы чужой, а безжизненной,
расплывчатой, словно он смотрел на нее без очков. В этот вечер он не
плакал, не вздыхал, как накануне. Съев банан, купленный еще Джиной, он
вымыл посуду, подмел кухню и вышел на порог посмотреть на заходящее солнце.
Там он не задержался: его соседи, бакалейщики Шены, вынесли стулья на улицу
и негромко беседовали с мясником, составившим им компанию.
Ценных марок у Ионы больше не было, но осталась коллекция русских
марок; он дорожил ею лишь из сентиментальности и выклеил ее в альбом, как в
иных домах наклеивают семейные фотографии. Однако он не чувствовал себя