"Жорж Сименон. Ранчо "Кобыла потерялась"" - читать интересную книгу автора

центов или долларов, ходили истории.
Длинный баул в очень хорошем состоянии, но недостаточно тяжелый для
пресловутого серебра.
- Это для тебя, Джон... Всегда будет куда класть свои денежки.
Пять, шесть, десять долларов... Он хотел было остановиться, но она
его подзадоривала:
- Если ты не возьмешь, возьму я...
Было пыльно, пахло и приятно, и не очень, никто не садился, а кроме
того, хотели этого или нет, давало себя знать нервное напряжение.
Когда они вышли, заплатив за покупки, миссис Клам настояла, чтобы
бочонок и баул поставили на грузовичок, который следовал за машиной.
Нужно было отпереть ограду. Три человека еле-еле перенесли бочонок в
гараж.
- Инструменты, Терра... Давай... Говорю тебе, что хочу его открыть
сама.
Джону пришлось помогать ей, и когда вышибли дно, оказалось, что
бочонок был до отказа набит гвоздями, такими ржавыми, что они превратились
в какую-то рыжую массу, как руда.
- Тем хуже!
Она с досадой поджала губы.
- Серебро, значит, у тебя... Подумать только, я-то, дура, заставила
тебя увеличить твое состояние.
У баула когда-то был ключ, но он потерялся, и они открыли замок
ножницами.
Гвоздей в бауле не было, только старые бумаги. Та, что лежала сверху,
вызвала у них приступ хохота. Это была программка "Санбурн-палас", на
которой была изображена танцовщица, выставляющая напоказ свою грудь и
ляжки; надпись гласила: "Сегодня вечером первое выступление Блондинки
Мери". Программке исполнилось полвека.
Остальные бумажки состояли из меню, газет, программ радио,
пожелтевших фотографий, на одной из которых - повешенный.
- Отлично! - заявила Пегги Клам. - Пойдем выпьем что-нибудь,
прочистим горло от пыли.
Она направилась к дому. Там, как всегда, надрывался телефон. По обе
стороны от гаража - лужайки, заросли цветов, слева - сад, полный птиц,
света и теней. Кэли ощутил на шее легкое дуновение. Шофер вернулся к
машине.
Пегги с порога:
- Ты идешь?
Телефон... Она искала в сумочке ключ; не найдя его, решила войти
через маленькую дверь, которой никогда не пользовались и забывали
закрывать.
Он же, согнувшись в три погибели, обеими руками разгребал бумаги,
будто месил тесто. Тесто это как бы оживало под руками, потому что он
узнавал мелькавшие перед ним имена, лица. Он сам был когда-то частью
этого, исчезнувшего теперь мира, ему едва исполнилось девятнадцать, и он
только приехал сюда вместе с другим.
И Блондинку Мери, с годами растолстевшую, он видел, она тогда еще
танцевала в "Санбурн-палас", а потом уехала во Францию, откуда была родом.
Он знал пионеров Запада, основавших город и начавших разработку копей.