"Жорж Сименон. Малампэн" - читать интересную книгу автора

приоткрытой...
Любопытно, что каждый раз, когда я решал устроить "прогул", у меня и
в самом деле начинался грипп, во всяком случае, поднималась температура,
язык был обложен, глаза блестели, и я видел странные сны: было ощущение,
что все распухало, красное одеяло, подушка, голова, живот и особенно руки,
которые становились огромными. До меня доходили звуки из кухни, а также из
коровника, из конюшни, из каретного сарая, куда в тот день из-за дождя
отец поставил мотор, чтобы напилить дров. Я слышал, как зубчатое колесо,
скрипя, захватывало кору, и представлял себе опилки, сначала коричневые,
потом белые, кремовые, тонкий и ровный надрез и, наконец, падающее полено.
Я различал стук посуды и действующий на нервы треск маленькой пружины
заводного поезда, который и катал на кухонном столе.
Я не ошибся, когда сказал, что это было в среду. Теперь я в этом
уверен, потому что около девяти часов мать принялась гладить, а она всегда
гладила по средам. Время от времени она просовывала голову в полуоткрытую
дверь и, глядя не на меня, а на горшок, спрашивала:
- Еще не подействовало?
Моя кровать, кровать красного дерева, была очень высокая, с двумя
набитыми пером матрацами и одеялом, в которых я тонул. Я вспоминаю коров;
Эжен их водил к водопойному желобу, - угол его я мог видеть в окно;
из-за дождя Эжен натягивал себе на голову куртку и при этом немного пугал
меня, потому что рукава куртки висели и казалось, что у него четыре руки.
В памяти у меня множество дыр, но я ясно вижу эту картину и знаю
также, что сидел на горшке, серьезный и терпеливый, когда на дороге, как
собака, затявкал рожок. Утюг ритмично толкал гладильную доску, и мать
недовольно вздохнула, услышав тонкий звук рожка.
Это был Жамине со своим невероятным автомобилем. Что меня удивляет,
так это только то, что мать не втолкнула моего брата в комнату и тотчас же
не закрыла дверь, потому что, когда Жамине приходила фантазия посидеть у
нас, она поспешно выставляла детей из кухни.
Почему его называли Жамине, я этого никогда не знал, и мне никогда не
приходило в голову спрашивать об этом. Раз он был братом моего отца, его
фамилия, как и у отца, должна была бы быть Малампэн, потому что, насколько
мне известно, моя бабушка была замужем всего один раз.
Если только... А ведь это возможно! Жамине был старшим, быть может,
он родился до замужества своей матери? Не важно... Он держал кафе в
Сент-Эрмин, на расстоянии мили он нас.
- Я запрещаю тебе говорить, как Жамине...
- Ты такой же грубый, как Жамине...
- Ты не умнее Жамине...
Все это составляло часть лексикона Малампэнов. А Жамине действительно
был необычным человеком: рыжий, лохматый, с длинными усами, с одеждой, как
будто висевшей вокруг него, а главное, с удивительными глазами, они
смеялись, когда сам он не смеялся, - и с голосом, какого я с тех пор
никогда не слышал.
Это был заклятый враг моей матери. Когда он ехал в город на своей
машине, которая уже сбила несколько человек, он заворачивал к нам, где у
него не было никакого дела, причем он нисколько не интересовался своим
братом.
Я остался на горшке, на котором охотно и подолгу сиживал. Услышал,