"Жорж Сименон. Черный шар" - читать интересную книгу автора

или, во всяком случае, отошли на второй план.
Теперь мысли его были заняты не тем, что думают о нем и как относятся к
нему другие. Его затопила жалость к себе.
И вместе с тем он не мог не смеяться над собой: он, в сущности, просто
жалкий идиот, целых двадцать лет тешивший себе иллюзиями.
Именно это ему и дали понять, не так ли?
Но тогда почему такая солидная фирма, как "Ферфакс", и такой
компетентный человек, как м-р Шварц, доверили ему ответственный пост?
Не лучше ли было бы ему так и подметать полы в магазине до самой
пенсии? Бывают же неплохие люди, годные в жизни лишь на такие ничтожные
дела! Он сам держит в супермаркете одного старикана шестидесяти восьми лет,
который весь век занимается одним - таскает ящики, и тем не менее все его
любят и уважают.
В магазине настолько привыкли звать его папашей, что многие даже не
помнят его фамилию.
Может быть, Хиггинсу больше подошло бы такое существование?
- Ты знала? - спросил он жену, отодвигая тарелку с почти не тронутой
едой.
Ей явно не хотелось говорить правду, но солгать она не смела и нехотя
созналась:
- Знала, только мне было неизвестно, когда голосование.
- Кто тебе рассказал?
- Билли Карни.
- Когда?
- На прошлой неделе, когда я зашла в аптеку купить тебе таблетки.
- Что же он сказал?
- Что мне, мол, пора позаботиться о новых туалетах для балов в
"Загородном клубе". И что первый танец за ним. Ты же знаешь Карни. Он был
уверен, что ты меня во все посвятил.
- Ты на меня рассердилась?
- Нет.
- А теперь сердишься?
- Да нет же!
- Ты тоже считаешь, что надо мной посмеялись?
Она помедлила несколько секунд, потом ответила:
- Чего ради над тобой смеяться?
- Не знаю. Опустил же кто-то черный шар.
- Злыдней и завистников всюду хватает.
- Флоренс обижается?
- В ее возрасте вечно на все обижаешься. Она не переносит этого
Джервиса, а он, конечно, не упустил возможности поизмываться над ней. Я
уверена, что девочка уже выкинула эту историю из головы.
- Посмотри на меня, Нора.
Жена медленно повернула к нему лицо, ставшее жестче с тех пор, как она
располнела.
- Что?
- Ответь честно. Обещай, что ответишь честно.
- Хорошо.
Хиггинс еле сдерживал слезы, вдруг навернувшиеся на глаза. Его душило
волнение, более сильное, может быть, чем в тот вечер, когда они с Норой