"Жорж Сименон. Черный шар" - читать интересную книгу автора

- Вот как? - изумленно уставился на него Карни. - Выходит, ты не сказал
ей, что баллотируешься?
- Нет.
- И ребятам?
- Никому.
- Ну что тебя, в конце концов, так тянет в клуб? Не пьешь, в гольф
играешь от силы в полгода раз, лодки у тебя нет...
Хиггинс замер, как вчера, во время телефонного разговора. Он стоял,
окаменев и не сводя с приятеля глаз.
В его представлении то, что сказал Карни, было хуже пощечины. Он
стерпел, но смерил аптекаря таким жестким взглядом, какого тот за ним не
знал, и Карни пожалел о своей бестактности.
- Я понимаю, ты хотел в клуб, потому что там все, но...
Хиггинс уже не слушал. Не прибавив ни слова, не поблагодарив, не
попрощавшись, он круто повернулся, вышел, пересек Мейн-стрит и направился к
магазину. Там уже собрались служащие, которым полагалось приходить со
служебного входа.
Теперь - спокойствие, выдержка, самообладание. На него смотрят десять
человек подчиненных.
И все же странно: Хиггинсу доверяют куда более значительные люди, чем
все члены "Загородного клуба", вместе взятые, и доверяют не наобум, а после
долголетней проверки делом.
Теперь он и сам шеф, хотя не восседает на вершине пирамиды, подобно
мистеру Шварцу, сменившему наследников старого Ферфакса. Хиггинс - рангом
пониже, чем региональный инспектор, который наезжает к ним раз в неделю
проверять отчетность, и тем не менее его место - приблизительно посередине
служебной лестницы.
Он шел через магазин, и каждый спешил с ним поздороваться:
- Добрый день, мистер Хиггинс!
Точно так, как он сам при встречах говорит с почтительной
фамильярностью:
- Добрый день, мистер Блейр!
Или:
- Добрый день, доктор!
Или:
- Добрый день, мистер Олсен!
Он их ненавидит. Он их сейчас так ненавидит, что на языке у него опять
вертится лейтмотив этой ночи: "Я их всех поубиваю!"
Билл Карни обошелся с ним просто чудовищно. А какая обрюзгшая рожа, как
перегаром разит! Не зря, видно, друзья-приятели отняли у него вчера трубку -
он наговорил бы черт знает чего. Спал, наверно, плохо, беспокойно, а
проснувшись, как пить дать, скривился и подумал:
"А, черт, сейчас еще этого Хиггинса утешать придется!"
Хиггинс уже воочию представлял себе все, что происходило через дорогу:
как Карни отпирает дверь, надеясь, что приятель не зайдет к нему, а увидев
его на пороге, ломает себе голову, как бы поскорее спровадить гостя.
Наверно, пока они толковали наедине, аптекарь все время мечтал, чтобы
пришли служащие или покупатели, но как на грех никто не появился. Они
оставались вдвоем в пустой аптеке, и, похоже, у Хиггинса было недоброе на
уме.