"Жорж Сименон. Черный шар" - читать интересную книгу автора

досадой: "Ну, кто там еще?" - а сам уже раскраснелся, и вставать с кресла
ему явно не хочется. Я отвечаю: "Уолтер Хиггинс". И тут кто-то возражает:
"Еще не хватало!"
- Кто это был? - перебил Хиггинс.
- Не помню. А и помнил бы - не имею права сказать: ведь это уже,
считай, заседание началось. Я все-таки перетащил всех в комнату для
собраний, но они прихватили с собой стаканы. Пойми, я ведь тебе рассказываю
все, что можно. Ох и разозлился я, когда увидел черный шар! Ты слышал, они
даже не дали мне договорить с тобой по телефону! Буквально вырвали трубку из
рук.
Теперь Карни застегивал длинный аптекарский халат, белизна которого еще
больше подчеркивала помятый вид его владельца.
- Попробую уладить дело на следующем заседании.
- Не надо.
Карни наконец решился взглянуть Хиггинсу в лицо.
Во внешности приятеля он увидел такие перемены, что заметно удивился и
даже слегка испугался.
- Да ты, никак, трагедию из этого делаешь? Мало ли кому до тебя черные
шары клали! И не один, а, бывало, по три - по четыре на один-единственный
белый, да и тот крестный по клубу положил.
- А у кого так было?
Хиггинс сознавал, что побледнел и весь подобрался, но удержаться уже не
мог. Голос его прозвучал необычно резко.
- Эго также не подлежит разглашению. Но между нами говоря, парикмахер
Мозелли пять раз выставлял свою кандидатуру. Мы в конце концов его приняли
просто потому, что устали им заниматься, да и пожалели: у него тогда болела
жена, а ей так хотелось, чтобы ее принимали в лучших домах!
- Кто об этом знает?
- Что ты имеешь в виду?
- То, что меня не приняли.
- Члены комитета, разумеется.
- Еще кто?
- Да никто.
- Бармен там был?
- Да, Джастин ходил взад-вперед, как обычно. Но он не из болтливых.
Попробуй он пересказывать все, что слышит, кое-кому и на улицу-то нельзя
будет показаться.
- Про Мозелли ты мне сам сейчас натрепал.
- Ты, никак, меня обвиняешь?
- Выходит, и другие могут протрепаться?
- Слушай, старина, мне пора приниматься за рецепты. Ты на меня
набросился, а я ведь из кожи лез, лишь бы тебе удружить. Если в клубе кто-то
не любит тебя или вообще торгашей - я-то здесь при чем? Мозелли не хотели
принимать просто потому, что он парикмахер.
А о тебе я заведу разговор через месяц. Это не по правилам, но
прецеденты были.
- Я тебе сказал, не хочу.
- Дело твое. Жаль, конечно. Я прямо убит. Передай жене - мне очень
неловко, что все так вышло.
- Она не знает.