"Жорж Сименон. Я вспоминаю" - читать интересную книгу автора

Каждая вещь уместна, как на гравюре: вечный драматизм, заложенный в
природе, сменился мягкой, совершенной гармонией.
Мы идем, слушая, как шуршит под нашими подошвами гравий, потом
выходим за решетку парка и оказываемся на пологой улочке, которая
приведет нас в город.
Вот мы на улице Республики. На ней еще безлюдно, однако вскоре нам
попадаются две девушки, вставшие сегодня, как видно, совсем рано: они
предлагают нам ландыши в маленькой корзинке.
Улица оживлялась. Проходили другие девочки и мальчики, цепляясь за
руки мам. Ты обменивался с ними внимательными взглядами.
Подошел к одной малышке в голубом платье и протянул ей свои ландыши.
- Девочка, возьми.
Но она не брала и смотрела на тебя с опаской, как смотрят люди, не
доверяя великодушию ближних.
Идею насчет ландышей подал тебе я. Я дал тебе еще ландышей для других
девочек: мне хотелось, чтобы жизнь была прекрасна, потому что
сегодняшний день - не такой, как другие.
В кафе ты уселся на банкетку, обтянутую бордовым бархатом. Я выпил
стаканчик вина, тут же мужчины играли в бильярд.
Мимо прокатила за город на велосипедах, звонко перекликаясь, компания
девиц и юнцов.
К завтраку мы вернулись домой.
Вот и все. На закате я вновь спустился в город. Велосипедисты
возвращались, их велосипеды были украшены цветами, ноги с усилием
крутили педали.
Шли пешком семьи, выбравшиеся в этот день на пикники в лес Вуван.
Сирень растворялась в сиреневых сумерках.
Мне почудилось, что на улицах больше нет отдельных людей, а в
мире-отдельных живых существ: всё таяло, смешивалось; казалось, что в
этот день люди и вещи жили одной жизнью, проникнуты одним и тем же
блаженством. Соборная колокольня и колокольня церкви святого Иоанна,
желто-белый вокзал в конце улицы Республики, белые и более низкие
поблекшие облака в глубине неба - всё, даже звон стаканов и блюдец,
долетавший через распахнутые двери кафе, даже запах пива, даже холодный
сапожник на пороге,- все было идеально, все было прекрасно.
А ночью мне приснился сон. Вернее, сперва я спал, а потом видение
продолжалось в полусне, хотя я уже сознавал, что это все мне снится.
Я смотрел на землю. Она была прямо передо мной-не слишком большая,
так что я мог охватить ее взглядом,- и медленно, равномерно кружилась.
Она была не пестрая, подобно географической карте, а вся покрыта
зеленым сверкающим мхом.
Нечто похожее мы видим, когда пролетаем в самолете над Шварцвальдом
или Вогезами.
На этой приснившейся мне земле царила невероятно интенсивная жизнь. В
гуще зеленого мха сновали, едва различимые; тысячи и тысячи существ.
Подчиняясь неумолимой судьбе, они перебирались с места на место,
стремились к каким-то своим целям.
Их копошение напоминало суматоху в улье перед вылетом роя. Существа
метались из стороны в сторону в самых различных направлениях.
И я сказал вслух, глядя через лупу на этот зеленый дрожащий пласт