"Жорж Сименон. Четыре дня бедного человека" - читать интересную книгу автора

На него уже оборачивались, хотя он не жестикулировал, а всего лишь
как-то по-особому смотрел вокруг.
Примерно как Рауль. Рауль прав, презирая всех и заодно себя. В этом он
попал в точку. Ладно, пусть только Рене окажется дома, пусть только примет
его, потому что прорваться к ней тоже будет проблемой, и тогда поглядим.
- Виноградной водки! Полную стопку!
Решился он внезапно, когда дошел до набережных.
И на этот раз пил не для того, чтобы произошел сдвиг или сгустился
туман, а, напротив, чтобы увидеть все ясно и обнаженно. Да, Рауль прав. Все
надо видеть обнаженным. Кстати, если обнажить Рене, то она, надо думать,
окажется весьма соблазнительной, несмотря на сорок лет и двух дочерей. У
этих девчонок, Мари Франс и Моники, есть все, им не надо бояться катастроф.
Франсуа почти их не знает. Правда, они с Жерменой были приглашены на их
первое причастие. Пришлось покупать подарки.
А ведь только на их наряды денег идет больше, чем иная семья тратит на
пропитание.
Нет, это вовсе не так глупо! Если позвонить к ним в дверь, ему
запросто могут сказать, что мадам нет дома.
- Дайте, пожалуйста, жетон!
Франсуа набрал номер квартиры на набережной Малаке. Ему ответили, и он
узнал голос невестки.
- Это вы, Рене?
Рене молчала, колеблясь, признаться или нет, но было уже поздно.
- Я вас узнал. Это Франсуа.
Молчание.
- Мне необходимо немедленно повидаться с вами.
- Франсуа, это исключено. Вся семья в Довиле. Вы застали меня
случайно, я ненадолго приехала на машине в Париж, чтобы сходить к дантисту.
Через несколько минут я уезжаю.
- Ничего.
- Я уеду, прежде чем вы доберетесь до меня. Шофер уже грузит вещи.
- Я всего в ста метрах от вас.
- Но...
- Через пять минут я буду у вас. Жермена умерла!
- И, возвратясь к стойке, Франсуа бросил:
- Повторить! И побыстрей!


Глава 4

Жермена умерла!
Он приходил в возбуждение, повторяя эти слова, но ему хотелось кричать
их во все горло, словно все были виноваты в этом или словно это событие
ставило его выше других. С такой же вот дрожью в голосе он когда-то
возвестил сослуживцам в конторе: "У меня сын!"
Жермена умерла, а он, Франсуа Лекуэн, повернул с улицы Бонапарта и
уверенным шагом направляется к квартире Марселя, всегда производившей на
него впечатление. "Сходи один, Франсуа! - просила Жермена, когда
какой-нибудь торжественный повод требовал их присутствия на набережной
Малаке. - У твоего брата я чувствую себя не в своей тарелке". Она не