"Жорж Сименон. Четыре дня бедного человека" - читать интересную книгу автора

- Кладбище Иври! - произнес чиновник, протягивая Франсуа листок.
- Но у нас рядом кладбище Монпарнас!
- У вас есть там семейный склеп?
Есть, из розового мрамора, семейства Найлей, в нем еще успели
упокоиться родители Франсуа. Но там уже нет места.
- На кладбище тоже нет мест, - заметил чиновник. - Сейчас действует
только Иври.
Значит, понадобятся катафалк и машины.
- Какие-нибудь формальности еще потребуются?
- Советую вам обратиться в похоронное бюро.
Жара усилилась. В такси, направляющихся к вокзалу, везут шезлонги,
удочки, у некоторых на крышах даже байдарки. Десятки, сотни тысяч людей
сидят сейчас в ярких купальных костюмах на пляжах, а в гостиницах накрывают
столы к обеду, стелют белоснежные скатерти, ставят букетики в хрустальные
или посеребренные бокалы. А они никогда нигде не бывали, кроме Сен-Пора,
что на Сене, чуть выше Корбейля. После женитьбы он продолжал ездить туда
же, и Боб рвал орехи с тех же кустов, что и Франсуа, когда был в возрасте
сына.
По улицам куда-то идут, торопятся люди, а у Франсуа такое чувство,
словно один он неподвижен. Надо что-то делать, и немедленно. Нужно достать
денег на похороны Жермены. Франсуа даже не отдает себе отчета, что вышел на
бульвар Распайль, проходит мимо дома, где познакомился с Жерменой. Тут уже
нет антикварной лавки. Витрина обновлена, выкрашена в сиреневый цвет, и
совсем свежий плакатик обещает на летние месяцы "перманент" со скидкой.
На углу бульвара Монпарнас он подождал автобус.
А вдруг Рене уехала отдыхать? Более чем вероятно.
Будет чудо, если она окажется в Париже. Обычно они с Марселем уезжают
на лето в Довиль, а сентябрь проводят в своем сельском доме в департаменте
Луаре.
Кто же остается, если ни ее, ни Марселя не окажется в Париже? Рауль?
Навряд ли у него есть деньги, и уж совсем сомнительно, что он их даст.
Продавать больше нечего - Франсуа спустил даже свои часы. Обручальные
кольца заложены, старинные украшения Жермены - тоже. Заложил он их, когда
жена уже лежала в больнице; она, разумеется, об этом не знала и продолжала
рассказывать м-ль Трюдель про опал тетушки Матильды.
Стоя на площадке автобуса и бездумно глядя на проплывающие фасады
домов, Франсуа машинально протянул кондуктору монету. Вышел он у Одеона;
рядом, на углу улицы Расина, стоит дом, в котором он родился.
Остаток пути Франсуа проделал пешком, пересек бульвар Сен-Жермен, по
которому его отец проходил четыре раза в день, направляясь на службу и
возвращаясь домой.
Франсуа безумно хотелось неожиданно крикнуть людям: "Жермена умерла!"
Может, они поймут: что-то переменилось, и не его вина, что ему так нужны
деньги - не для себя, для нее. Его уже давно выбрали в качестве мишени для
всевозможных катастроф. А что они сделают, все, сколько их тут есть, если
он усядется на поребрик и станет кричать им, что они дерьмо? Ведь нет же у
них права требовать от него больше, чем от любого другого.
Существуют какие-то пределы. Нужно же позаботиться о Жермене, о Бобе и
Одиль; эти крестьяне из Савойи не станут вечно держать девочку у себя, если
не платить за ее содержание. Да и о себе тоже.