"Жорж Сименон. Четыре дня бедного человека" - читать интересную книгу автора

Быть всего лишь женой столоначальника в министерстве общественных
работ! Довольствоваться одной-единственной служанкой и проводить отпуск в
гостинице для среднего класса! Кстати, ты часто виделся с матерью в
последние годы?
- Каждую неделю навещал.
- С женой?
Франсуа промолчал.
- Ну конечно! Где была моя голова? Дочь старьевщика!
- Отец Жермены был антиквар.
- Вот оно! Твоими устами говорит мамочка! Поверь, Франсуа, ты просто
потрясающе похож на нее. Вот еще чуть захмелеешь и начнешь плакаться на
свои несчастья.
Ты, наверно, рассказываешь о них первому встречному в бистро. Как
мамочка! Господи, она просто обожала несчастья! Млела от них. Готова была
молить Боженьку, чтобы тот пролил их потоком на наши головы. А ведь отцу
так хотелось жить! Ты хотя бы понимаешь, что значит слово "жить"? Нет, не
так, как ты или я. Я и не считаю, что жил. Я ведь тоже из этой семейки.
Просто жить! Единственное, чему нас не научили. Страшное табу, неприличие
из неприличий. А отец знал, что это такое.
У него был к этому дар. Видел бы ты его глаза, когда ему встречалась
смазливая девица с хорошо наполненной пазухой! И видел бы мамочкины глаза!
Она за милю чуяла любое поползновение к жизни. Отец бросал взгляд, всего
один, и потухал. Это было не для него. Ему оставались книги, газеты,
вечерние часы. Короче, крохи независимости. А сейчас я открою тебе одну
вещь, которой ты, наверное, не знаешь. Мне неизвестно, когда это началось.
Обнаружил я это совершенно случайно, совсем как твой сын нынче
вечером. И может, твой Боб тоже когда-нибудь вспомнит про сегодняшнее
открытие. В последние годы отец после службы заходил в небольшой бар на
углу улицы Вано глотнуть по-быстрому стаканчик. "Простите, что предлагаю
вам только чай, но мы не держим в доме спиртного, - разливалась мамочка,
когда к нам приходили гости, и добавляла:
- Жюль совершенно не пьет". А Жюль ежедневно заливал втихаря за
галстук один-два стаканчика. И еще Жюль время от времени, чтобы
проветриться, заглядывал в публичный дом на улице Сен-Сюльпис. Я это точно
знаю, видел, как отец оттуда выходил. Потом я и сам посещал это заведение,
так что могу о нем рассказать. Могу даже сказать, что ходили туда в
основном провинциальные кюре.
Выходит, и отец был такой же, как дядя Леон?
- Теперь ты понимаешь, мой мальчик?
А что он должен понимать?
- Они катились вниз, и ничем это нельзя было остановить. У отца с
матерью все было еще пристойно.
Доказательство - то, что ты ничего не замечал. А теперь посмотри на
себя, посмотри на меня - Рауль разворошил черновики писем. - Сознательный и
деловитый попрошайка... А ведь такие письма могла бы писать и наша мамочка,
будь у нее чуть поменьше гордыни. "Милостивый государь, я честный человек.
Именно потому, что я честен, я не смог занять места, которое заслуживаю,
ибо все расхватали мошенники. Я из хорошей семьи, получил прекрасное
воспитание, прекрасное образование и прошу лишь дать мне возможность
проявить себя. Прошу у Вас любое, самое незначительное место, а если Вы