"Клиффорд Саймак. Почти как люди." - читать интересную книгу автора

середины коридора.
Замок щелкнул, дверь открылась, и я, благополучно перепрыгнув через
вставленный кусок ковра, очутился в квартире.
Закрыв за собой дверь, я привалился к ней спиной и включил свет.
Вот она, моя квартира, которая, как всегда, преданно ждала меня, -
символ безопасности и удобства, мой дом.
Но этой квартире, напомнил я себе, осталось пробыть моим домом меньше
трех месяцев.
А что потом? - спросил я себя. Что будет потом? И не только со мной,
а со всеми этими людьми? Что будет с городом?
"Мы покупаем все" - стояло на карточке. Это звучало как реклама
давнишнего старьевщика, который в свое время покупал все, что ему ни
притащат, - бутылки, кости, всякую рвань. Только старьевщик был честным
покупателем. Он покупал ради прибыли. А с какой целью покупали эти люди?
Для чего, спрашивается, покупал Флетчер Этвуд? Ясно, что не ради прибыли,
если он платил больше, чем того стоили, к примеру, магазин или дом, и
потом не пользовался своей покупкой.
Я бросил пальто на стул. Туда же полетела и шляпа. Из ящика
письменного стола я достал телефонную книгу и перелистал ее до фамилии
"Этвуд". Этвудов там было пруд пруди, но ни одного из них не звали
Флетчером. В книге не было ни одного Этвуда, имя которого хотя бы
начиналось с буквы "Ф".
Я позвонил в справочную.
Девушка просмотрела списки абонентов и мелодично пропела:
- У нас такой не значится.
Я положил трубку и задумался.
Я был поставлен перед фактами, которые взывали к немедленным
действиям, но с какого боку к этому подступиться? А если уж решил этим
заняться, то что именно следует предпринять? И что вообще можно сделать,
когда кто то покупает город?
Но прежде всего - как все это рассказать, чтобы тебе поверили?
Я перебрал несколько человек, но не нашел ни одной подходящей
кандидатуры. Взять, к примеру, Старика - ему бы я выложил все без остатка,
хотя бы потому, что я на него работал. Но ведь за один только намек на то,
что происходит, он запросто может меня уволить, как последнего идиота и
ничтожество.
Можно было обратиться к мэру, к шефу полиции или еще какому-нибудь
блюстителю закона вроде прокурора округа или министра юстиции, но если я
шепну кому-нибудь из них хоть полслова, меня быстренько выставят за дверь,
как очередного сумасшедшего, или упрячут за решетку.
Есть еще сенатор Роджер Хилл, вспомнил я. Вот кто меня может
выслушать.
Я протянул было руку к трубке, но сразу же отдернул ее.
Что все-таки я скажу ему, когда меня соединят с Вашингтоном?
Я мысленно представил, как будет выглядеть мое сообщение.
"Знаешь, Родж, кто-то пытается купить город. Я тайком пробрался в
контору и нашел там документы. И еще там была вешалка с одеждой, коробка
из-под обуви, полная кукол, и большая дыра в стене..."
Слишком уж все это было нелепо, слишком фантастично, чтобы хоть один
человек отнесся к этому серьезно. Явись ко мне кто-либо с подобной