"Роберт Силверберг. Наездники" - читать интересную книгу автора

философская абстракция. Это холодные чужие протуберанцы, проникающие
сквозь череп. Наездники прибыли три года назад. С тех пор пять раз меня
оседлывали. Наш мир совсем изменился. Но мы приспособились даже к этому
миру. Прижились. У нас есть свои обычаи. Жизнь продолжается. Правительство
управляет, законодательные власти совещаются, на бирже, как обычно,
делается бизнес и у нас есть способы компенсировать случайные разрушения.
Другого пути нет. Что же еще можно сделать? Задохнуться от поражения? С
этим врагом мы не можем сражаться, а выстоять можем, только перетерпев
все. Вот мы и терпим.
Каменные ступени холодят мое тело. Немногие сидят здесь в декабре.
Я говорю себе, что совершил эту длительную прогулку по своей
собственной воле и остановился тоже по собственной воле, что сейчас в моем
мозгу нет никакого Наездника. Может быть. Не могу же я думать, что я
несвободен.
Я размышляю. Наездник мог оставить во мне какой-то дремлющий приказ.
Иди к этому месту, остановись на этом месте. Может быть и так.
Я оглядываю тех, кто расположился на ступеньках библиотеки. Старик,
глаза пустые, сидит на газете. Мальчишка лет тринадцати, ноздри
раздуваются. Толстушка. Неужели все оседланные? Ощущение такое, что вокруг
меня сегодня все Наездники. Чем больше я изучаю оседланных, тем больше
убеждаюсь, что я сейчас свободен. В последний раз я был свободен от
Наездников три месяца. А некоторые, говорят, вообще не бывают свободными.
Их телами Наездники очень интересуются и у них свобода бывает только на
день, на неделю, на час. Мы не смогли определить, сколько же Наездников
отравило наш мир. Может быть, миллионы? Или, может быть, пять? Сколько же?
Снежинки кружатся в сером небе. Центральная сказала, что вряд ли будут
осадки. Они что, и Центральную тоже оседлали этим утром?
Я вижу девушку. Она сидит по диагонали от меня, пять шагов вверх и
метров тридцать дальше. Юбка у нее натянута на коленях и видны прекрасные
ноги. Молодая. Волосы темно-каштанового цвета. Очень просто одета. Ей до
тридцати. На ней темно-зеленое пальто и на губах помада пурпурного
оттенка. Губы полные, нос тонкий, высокий лоб, брови тщательно выщипаны.
Я знаю ее.
Последние три ночи я провел с ней в моей комнате. Это именно она.
Оседланная, она пришла ко мне и, оседланный, я спал с ней. Я уверен в
этом. Завеса памяти приоткрывается и я вижу ее обнаженное тело на моей
постели.
Но как же я могу помнить это?
Воспоминание слишком сильное, чтобы быть иллюзией. Определенно есть
что-то, что мне позволили запомнить. Я продолжаю вспоминать. Я вспоминаю,
как от удовольствия она издавала мягкие, прерывистые звуки. Я знаю, что
мое тело не подвело меня в эти три ночи и я смог ее удовлетворить.
Больше того. Я вспоминаю музыку волнами, запах юности, исходящий от
ее волос, шелест зимних деревьев. Каким-то образом она возвращает мне
время невинности, время, когда я был еще юным, а девушки загадочными
существами, время вечеринок и танцев, теплоты и секретов.
Теперь меня тянет к ней.
В таких случаях тоже действует этикет. Является плохим вкусом
подходить к тому, с кем встречались, когда были оседланы. Подобная встреча
не дает никаких преимуществ. Незнакомка остается незнакомкой. И не играет