"Роберт Сильверберг. Книга Черепов" - читать интересную книгу автора

потом ехали обратно в Ларчмонт, Лоуренс, Верхний Монтклер, останавливались
на какой-нибудь тихой тенистой улочке, перебирались со своими подругами на
заднее сиденье, и в лунном свете мелькали белые бедра, спускались трусики,
расстегивались молнии, следовали стремительные толчки, слышались стоны и
покряхтыванья. А я тем временем ездил на метро в Вест-Сайд. Половое развитие
по этой причине идет по-другому. В метро девицу не отдерешь. А как насчет
того, чтобы заняться этим в лифте, поднимающемся на пятнадцатый этаж дома на
Риверсайд-Драйв? А что вы скажете насчет занятий сексом на залитой гудроном
крыше какого-нибудь жилого дома, на высоте двухсот пятидесяти футов над
Уэст-Энд авеню, восходя к оргазму в то время, как вокруг тебя расхаживают
голуби, неодобрительно наблюдающие за твоей техникой, наперебой воркующие по
поводу прыща на твоей заднице? Нет, расти в Манхэттене - это значит вести
совсем другую жизнь, полную неудобств и ограничений, которые губят твою
юность. В то время как долговязые бездельники имеют возможность резвиться в
своих мотелях о четырех колесах. Конечно, у нас, у тех, кто уживается с
недостатками городской жизни, взамен вырабатываются другие качества. У нас
более богатое, более интересное духовное содержание, поневоле сформированное
неблагоприятными условиями. Разбивая людей по категориям, я всегда отделяю
водителей от неводителей. С одной стороны - оливеры и тимоти, с другой -
эли. Нед, если по справедливости, принадлежит ко мне подобным - неводителям,
мыслителям, книжникам - интровертам, мучающимся, обделенным пассажирам
подземки. Но у него есть водительские права. Что ж, еще одно доказательство
извращенности его натуры.
Как бы там ни было, я радовался возвращению в Нью-Йорк, пусть даже так,
проездом по пути на "золотой запад". Это моя почва. Точнее, была бы моей,
если бы мы миновали незнакомый Бронкс и въехали бы в Манхэттен. Книжные
лавки, киоски с сосисками, музеи, киношки (мы, жители Нью-Йорка, не называем
их "киношки", но они называют), толпы. Текстура, густота. Добро пожаловать в
Кошерную Страну. Вид, греющий душу после месяцев, проведенных в плену
патриархальной глуши Новой Англии с ее величественными деревьями, широкими
проспектами, белыми конгрегационалистскими церквушками, голубоглазыми
людьми. Как здорово сбежать от простоты Лиги Плюща вашего кампуса и снова
вдохнуть задымленный воздух. Ночь в Манхэттене, потом - на запад. В пустыню.
В лапы Хранителей Черепов. Я подумал о той разукрашенной странице старинной
рукописи, архаичном шрифте, орнаментальной рамке с восемью ухмыляющимися
черепами, каждый из которых заключен в квадратик с маленькими колоннами.
Жизнь вечную тебе предлагаем. Насколько нереальной кажется мне сейчас вся
эта затея с бессмертием, когда далеко на юго-западе сияют россыпью
иллюминации канаты моста Джорджа Вашингтона, правее внимание привлекают
парящие буржуазные башни Ривердейла, а впереди - пропахшая чесноком
манхэттенская реальность. Мгновение внезапного сомнения. Эта сумасшедшая
хиджра* [Переселение Мухаммеда и его сторонников в 622 году из Мекки в
Медину.].
Быть такими дураками, чтобы воспринимать все это всерьез, чтобы вложить
хотя бы на цент психологического капитала в зыбкую фантазию. Лучше плюнуть
на Аризону и вместо нее поехать во Флориду, Форт-Л оде рдей л, Дейтон-Бич.
Вообразить всех тех томящихся, загорелых крошек, поджидающих искушенных
парней с севера. И, как это уже не раз бывало, Нед словно прочел мои мысли.
Окинув меня проницательным, вопрошающим взглядом, он тихо произнес:
- Никогда не умирать. Потрясающе! Но стоит ли за всем этим хоть