"Мигель Отеро Сильва. Когда хочется плакать, не плачу" - читать интересную книгу автора

сейчас к тому же столько разных слухов ходит по Риму, Domine exaudi vocem
meam, а вчера ночью мне приснилось, будто страшнейший нумидийский лев сожрал
меня целиком et Jux perpetua Juceat eis *, еще и проклятый геморрой не дает
покоя, amen, аминь.
______________
* Вечный покой... Воздай им, господи... Боже, услышь глас мой... И да
воссияет им свет твой присносущный (лат.).

- Что случилось, сыны мои? - У него подрагивает хлопчато-белая бородка:
Марцелиан - благодушный и набожный мудрец, но трусливый мозгляк.
Север, старший из четырех братьев, подает зычный голос. Вошел в силу
эдикт Диоклетиана. Более сорока христиан подвергнуты пыткам сегодня утром.
Почти все - хвала господу богу - достойно стерпели муки и приведенные в
действие угрозы. Они отказались принести жертвы на алтарь языческих богов и
умерли, громогласно заявив о своей верности Иисусу Христу, умерли, озаренные
радостью, что возносятся на небеса.
- Подлинный апофеоз, отец, вдохновляющий праздник духа.
- А все ли попали в рай? Все без исключения?
Север мрачно качает головой. Троим или четверым из пятидесяти не
хватило мужества, они раскололись, как стекло, под ударами; признали ложных
богов, чтобы спасти свою шкуру. А один-единственный - разрази его гром! -
сказал то, чего не должен был говорить.
- Что же он сказал? - Бородка верховного понтифика дрожит, как заячий
хвост.
- Подвешенный за ноги под сводами портика, обезумевший от прикосновений
пылающей головни к голой заднице, ученик. Спион Подлеций отрекся от своей
веры, сам сатана заговорил его устами. Он назвал множество имен. У мерзавца
отличная память, он выдал наши храмы, предложил показать путь в катакомбах.
Они должны вот-вот быть здесь, а нас четверых он не выдал только потому, что
мы присутствовали там в качестве прославленных воинов, но он нас предаст на
следующем публичном отречении, будьте уверены.
Викторин не стремится скрыть свои чувства к прекрасной римлянке,
оплакивающей дядюшку, а прекрасная римлянка на минуту перестает оплакивать
дядюшку, чтобы спросить себя, кто этот видный воин, который здесь, в святом
склепе, не раздумывая умрет от любви к ней. Стрелы Купидона, сына Венеры и
Вулкана (а может быть, Марса), стрелы Купидона не стесняются проникнуть даже
в самые глубокие тайники новой веры.
- Диоклетиан, о смертоубийца Диоклетиан! - простонал боязливо и
мелодраматично Марцелиан. - Мало ему разорвать Римскую империю на четыре
части, расчленив самым зверским образом могучую родину Цезаря и Августа,
мало ему этого абсурдного четвертования, которое...

XI Милостивый Юпитер, - рычит Диоклетиан, - этот старый иудей,
безродный и обрезанный, еще осмеливается болтать о величии и целостности
Римской империи, чтобы опорочить мою систему четверовластия, тетрархическую
систему правления, которая - к черту скромность - является гениальнейшим
политическим изобретением, сделанным государственным мужем со времен Ликурга
до наших дней!
XII Я родился не для императорского трона - по крайней мере если судить
по внешности, - а для того, чтобы разводить овощи, холостить свиней или