"Мигель Отеро Сильва. Когда хочется плакать, не плачу" - читать интересную книгу автора

пасть на поле брани солдатом. Отец мой - не консул, дед - не сенатор, мать -
не беспутная тварь, а при таких обстоятельствах нелегко сделать карьеру.
Зачала меня мать-крестьянка от бывшего раба сенатора Апулина,
вольноотпущенника - отца моего, который в детстве нырял за устричными
ракушками среди скал Салоны.
XIII Однако уже в ранней юности были некоторые предзнаменования,
говорившие о том, что спасение Рима должно стать делом моих рук: мраморный
Марс всякий раз взмахивал щитом, когда я проходил мимо него, а однажды ночью
мне явился сам Юпитер в виде разъяренного быка при свете молний.
Подчинившись этим знамениям, я стал солдатом, хотя и не любил воевать; я
приучил себя мыслить как философ, хотя моей естественной склонностью было
изрыгать незамысловатые словечки в веселых домах; я усвоил замашки дипломата
и царедворца, хотя мне было больше по душе затыкать рот жирным матронам и
публично обзывать вонючими подонками самых благородных патрициев; меня
сделали начальником преторианской гвардии, хотя мне всегда была противна
должность полицейского; и, наконец, я воткнул меч по самую рукоятку в
префекта преторианцев Менду, хотя не мог переносить даже вида раненой
перепелки - вся душа моя переворачивалась.
XIV И когда по трудной лестнице убийств я добрался до императорского
трона, что же мне досталось от великой Римской империи Октавиана и Марка
Аврелия? Огромные владения, подточенные всеми земными пороками, извне
осаждаемые варварами всех пород и мастей, изнутри минированные внуками и
правнуками варваров, которые втерлись в римское общество верхом на троянских
конях местных блудливых матрон. Я увидел государство, обираемое и разоряемое
спекулянтами, республику рогоносцев и разгильдяев, где уже никто не рвался
сесть на трон, потому что сесть на трон означает то же самое, что хватить
сразу целую амфору цикуты.
XV Такова была обстановка в государстве, и я, приняв бразды правления,
твердо решил сделать два дела: восстановить расхлябанную империю и умереть в
собственной постели с императорскими сандалиями на ногах - последнее было
куда труднее, учитывая предыдущие события. Послушайте похоронный барабанный
бой последних пятидесяти лет:
отличного властителя и примерного сына, Александра Севера прикончили
его же солдаты; заодно убрали и его замечательную матушку Маммею, которая
быстро схлопотала себе саван;
трон перешел к Гордиану Первому, но Гордиан Первый сам себя порешил,
узнав, что дюжий Максимин (рост - метр девяносто) ухлопал его сына Гордиана
Второго;
что касается Максимина, а равным образом и Максима, которого этот
верзила сделал цезарем, - из них обоих войско приготовило недурное жаркое;
подошла очередь царствовать Бальбину, но и его быстро укокошили
преторианцы;
затем наступил черед Гордиана Третьего сесть на трон. Его вместе с
опекуном и регентом Мисистеем спровадил на тот свет Филипп Араб;
немного погодя гвардейцы Деция прикончили упомянутого Филиппа Араба во
время торжества в память сражения при Вероне, а сынку его, Филиппу Арабчику,
набили полон рот римскими муравьями - лет двенадцать было бедняжке, не
больше;
Децию в свою очередь изменили его же генералы и выдали готам, а эти
варвары тут же выпустили из него кишки;