"Эрик Сигл. История Оливера " - читать интересную книгу автора

- Понимаете? - спросил я.
Еще одна пауза.
- Вы готовы потратить на это некоторое время? - наконец ответил он.
- Потому я и пришел.
- Завтра, в пять?
Я кивнул. Ответный кивок. Я вышел.

Я шел по Парк Авеню, пытаясь собраться. И приготовиться к тому, что
ждет меня дальше.
Завтра мы займемся хирургией. Резать по живому - это очень больно. Но я
был готов к этой боли.

Меня интересовало другое: какого черта там обнаружится.


8.


До Эдипа мы добрались через неделю. Им оказался Бэрретт-Холл -
чудовищное сооружение в Гарварде.
- Моя семья подарила его университету, чтобы купить себе репутацию.
- Почему? - спросил доктор Лондон.
- Потому что их деньги были грязными. Потому что мои предки были
первыми по части выжимания соков из своих работников. Наша филантропия -
увлечение сравнительно недавнее .
Стоит заметить, что я узнал это не из литературы о Бэррэттах, а... в
Гарварде
Еще в колледже, стараясь добрать недостающие очки, я взял среди прочих
курс 108 по социологии, "Индустриальное развитие Америки". Читал его парень
из радикальных экономистов по имени Дональд Фогель. Он уже прочно стал
легендой Гарварда хотя бы потому, что густо замешивал свои лекции на
ненормативной лексике. Кроме того, его курс был стопроцентной халявой.
("Не верю я в эти [нецензурно] , [нецензурно] , [очень нецензурно] ,
экзамены", - говаривал Фогель. Народ веселился).

Сказать, что аудитория была наполнена - значит не сказать ничего. Она
была забита до отказа : спортсмены-пофигисты и зубрилы медики - халявные
очки требовались всем. ...

Обычно, несмотря на цветистый лексикон Дона Фогеля, большинство читало
"Кримзон" или просто дремало.
К сожалению, в какой-то момент я проснулся. Речь шла о ранних этапах
истории текстильной промышленности - предмете вполне снотворном.
" [Нецензурно], что же касается истории текстильной промышленности, то
много [нецензурно] благородных гарвардских имен сыграло в ней довольно
неприглядную роль. Возьмем, к примеру, Амоса Брюстера Бэрретта, выпускника
Гарварда 1794-го года..."
Ничего себе - моя фамилия! Знает ли Фогель, что я слушаю его? Или
читает эту лекцию студентам каждый год?
Когда он продолжил, я вжался в свое кресло: