"Андрей Сидоренко. Как пройти на свободу (не оконч.) " - читать интересную книгу автора

- Связи у нее нет с теми, кого нарожала, - продолжала Мальвина. - Она
всю жизнь только и делала, что вперед жила, ради детей, а те тоже, по ее
примеру, вперед жить начали и обогнали ее. Теперь она одна - сидит себе,
горюет и в землю смотрит.
- Так устроена жизнь, - с грустью заметил, подобревший от рассказа,
толстяк.
- Так устроено одиночество, - заметил Буцефал.
- Но разве есть выход? - с грустью сказал Бертран.
- Должен быть, - с надеждой отвечала Мальвина. - Не надо увлекать детей
вперед, а то они уйдут. Раньше я не понимала, зачем дети нужны. Просто
хотела ребенка, как игрушку, чтобы его обнимать, целовать, и чтобы он мне
особо не докучал. Ведь я еще молода и хочу сама пожить. А теперь я знаю,
зачем детей рожать.
- Любопытно, - совсем подобрел толстяк.
- Чтобы через них вернуться в детство. И... стать свободной.
- Вы все играете в какую-то странную игру. И, уверяю вас, уже
перешагнули через разумную черту. Странно слушать, как вы, взрослые
люди... - начал, было, Бертран.
- Я не хочу больше поступать, как это мы делаем - тянем детей за собой,
в этот наш чертов взрослый "вперед!", - с чувством говорила Мальвина, - где,
по существу, ничего-то и нет - одна унылая пустота и одиночество. Кто еще,
как я, чувствует?
- Я чувствую, - поднял руку Теодор и засиял.
- Если б вы только знали, как мне сейчас легко на душе, - воодушевленно
продолжала Мальвина, - будто железный обруч мне грудь стискивал, а теперь
его нет. Та бабушка меня неустанно преследовала - сидит и смотрит на меня
неподвижным взглядом, будто дверь какую собой преграждает. Она меня с ума
сводила, горечь во мне накапливала.
- Браво! - вступил в разговор мужчина крепкого телосложения в шортах и
рубашке навыпуск с пальмами, и с бокалом вина в руке. - Хочу поднять этот
бокал за еще одну вновь испеченную искательницу прохода на свободу -
апостола номер два. Номер один - это, очевидно, вот этот господин, - мужчина
кивнул в сторону Теодора. - Да, и разрешите представиться: меня зовут
Цезарь. И не обижайтесь на меня. Я не по злобе, - мужчина улыбнулся и
картинно, залпом, осушил бокал.
- Вам, я погляжу, невесело жить, - обращаясь к мужчине, тихо заметил
Буцефал.
- С чего бы?! - Теодор бросил на мужчину недовольный взгляд. - Этот
человек выглядит самым беззаботным образом: еще и полудня нет, а у него уже
праздник.
- Он прав, - Цезарь переменился и с грустью посмотрел на пустой
бокал, - нет у меня никакой радости. Я только с виду праздничный, внутри же
у меня - горечь. Я, господа, много путешествую, но теперь уже не знаю зачем.
А ведь раньше знал - ах, как хорошо все начиналось! Выйдя на пенсию, решил
отправиться в большое путешествие: хотел мир посмотреть. "Наконец, - думал
я, - вот она настоящая свобода, вот она - жизнь! Дети взрослые, с работой
покончено, есть кое-какие сбережения. Настало время осуществить то, о чем
так долго мечтал. Весь мир мой! вперед! И я уехал. Вначале было интересно:
новые города, новые люди. Но спустя три года со мной произошло нечто
странное: люди и города перестали выглядеть новыми - они стали прежними.