"Элис Сиболд. Почти луна " - читать интересную книгу автора

- Осмелюсь сказать, Хелен, что Джейк остался без бессрочного контракта
не по вашей вине. Я всегда боялся, что вы, возможно, корите себя.
Я вспомнила его в нашей гостиной в Мэдисоне, когда Джейк собирал вещи.
К белому пикапу мой муж нес коробки, а Эйвери - подержанную плетеную
колыбельку.
- Сара, наша младшая, - джазовая певица в ночном клубе в Лондоне, -
солгала я. - Она вполне довольна жизнью.
- Чудесно.
Повисло молчание, которое никто из нас не спешил нарушить.
- Еще раз спасибо, Эйвери.
- Удачи.
Он отключился, запищали короткие гудки.
Я закрыла глаза и держала телефон у уха, пока не раздался голос,
сообщающий, что трубка снята с рычага.
Висконсин. Я выхожу из-за ширмы деревьев, которые окружали ледяного
дракона Джейка. Все профессора колледжа собрались посмотреть на него, пока
не наступила оттепель, даже декан. Я разрушила дракона, случайно сломав
прозрачный гребень на его спине. Позже в тот же вечер началась ссора,
разлучившая нас.
Внезапно я не смогла представить себя звонящей ему.
Пальцами нашарила на стене выключатель жужжащего света. Снова встала на
колени, чтобы заняться делом, и с влажной губкой в руке зависла у края
нижнего белья матери.
Я стащила вниз старомодные кальсоны. Эластичная ткань на обеих штанинах
протерлась до дыр. Запах - смесь фекалий, нафталина и капельки талька - уже
стал привычным.
Чтобы снять с нее трусы, пришлось их порвать. При этом тело чуть
колыхнулось. Я подумала о бронзовых статуях, которых художники отливают
похожими на людей, занятых повседневными делами. Бронзовый гольфист
встречает вас на поле. Бронзовая парочка сидит на одной скамейке с вами в
городском парке. Два бронзовых малыша играют в чехарду на лужайке. Это стало
кустарным промыслом. "Женщина средних лет срывает трусы с мертвой матери".
По мне, так прекрасно. Ее могли бы заказать для школьного двора, куда
выбегают ученики, посвятившие все утро числам и словам. Они могли бы
карабкаться на нас на переменах или топить мух в лужицах росы, собравшихся в
глазах матери.
А вот и она, дыра, что подарила мне жизнь. Щель, которая сорок лет
поглощала таинство любви отца.
Я не впервые находилась лицом к лицу с материнскими гениталиями. В
последние десять лет мне приходилось быть официальной клистирщицей матери.
Она ложилась, принимала позу, не слишком отличную от нынешней, а я
массировала ей бедра, уверяя, что больно не будет, и раздвигала ей ноги. Я
работала быстро, выполняя распоряжения врача. В одиночестве спускалась по
лестнице, как робот, шла к холодильнику, сметала недоеденные кубики
лимонного желе и глазела в окно на задний двор.
Положив губку обратно в голубовато-зеленый поддон для рвоты, я встала с
пола. Вылила грязную воду, налила свежей горячей, выдавила еще мыла. Затем
взяла кухонные ножницы с магнитной держалки для ножей над раковиной и снова
опустилась на колени, чтобы продолжить работу.
Зеленый ночник над плитой и свет луны, проникающий в окно, были