"Элис Сиболд. Почти луна " - читать интересную книгу автора

- Из-за варикозных вен?
- Нет, из-за ступенек. Упала с них.
- Можно мне поговорить с отцом?
- Позвони на неделе. Он сейчас отдыхает.
Тогда я ощутила, сколь далеки мы друг от друга. Попыталась представить,
как отец спит под одеялом воспоминаний, а мать хлопочет по дому, готовя еду
из сухих зерновых хлопьев и консервированной кукурузы.

Я потела в законопаченном доме, но боялась открыть окно. Слишком
боялась, что еще один смертный хрип вырвется из легких матери, просочится в
воздух и разбудит женщин, которые живут одни и боятся одного и того же.
Ночного гостя, что придет и убьет. Покорной дочери, внезапно прижимающей
полотенце к лицу в порыве долгожданной детской мести.
Я снова повернула кран над кухонной раковиной и стала ждать, пока вода
нагреется. Увидела тарелки, которые миссис Касл вымыла утром, и задумалась,
что заставляло ее приходить в дом вроде маминого, помогать старухе, пока
дни, а потом и годы текли прочь.
Каслы переехали в наш район, когда мне было десять лет. Миссис Касл
прославилась как самая искусная жена, а ее муж был сочтен самым красивым
мужчиной. Когда оба заходили к нам, чтобы отвезти лошадок-качалок на
церковный благотворительный базар, мать и отец сидели с ними в гостиной, и
каждый был увлечен беседой. Отец - с миссис Касл, а мать - с ее мужем,
Алистером, как она его называла, причем последний слог звучал так тоскливо,
словно был синонимом "сожаления".

Внезапно я поняла, что делать: почищу мать, как и собиралась, только
теперь она не сможет мне возразить, глаза ее не распахнутся, как у старинной
куклы, лучистым голубым стеклом, настоятельным обвинением. Меня больше не
волновало, что весь пол будет в грязной воде. Критик мертв. Carpe diem![10]
Я наклонилась вправо и открыла старый металлический шкафчик. Внутри
было достаточно пластиковых контейнеров из-под продуктов, чтобы сохранить
сердца и легкие всех жителей Финиксвилль-Пайк. Но память подсказывала мне,
что где-то здесь должна быть нужная вещь. Наконец, распихав все это барахло
по сторонам, в самой глубине, куда годами никто не заглядывал, обнаружила
припрятанный с больницы поддон для рвоты, который искала.
Он был голубовато-зеленого цвета, как халаты хирургов. От его вида у
меня снова мурашки побежали вдоль позвоночника.
"Он почти умер", - такова всегда была последняя строка рассказа.
Годами я мучилась, почему, если история была об отце, мать всегда
оказывалась главным действующим персонажем.
Налив в маленький контейнер немного почти обжигающей воды, я выдавила
туда же капельку жидкости для мытья посуды. Если мать жирная, эта жидкость
обещает немедленно растворить весь жир! Я выключила воду, взяла губку для
посуды, кухонное полотенце и опустилась на колени, чтобы начать работу.
Начну с низа и буду продвигаться наверх.
Я стянула с матери голубые мужские ортопедические компрессионные носки
и скомкала их, сопротивляясь желанию запулить их в маленький задний коридор,
ведущий в гостиную. Если хорошо прицелиться, если хватит силы в руках, то
можно было бы закинуть их в корзинку с шерстяными клубками подле кресла.
Вместо этого я положила их рядом, надеясь разобраться потом.