"Иван Иванович Сибирцев. Золотая цепочка " - читать интересную книгу автора

генерал Скобелев медаль...
- Ты о ком это? - спросил Бодылин, раздувая усы. - О Якове, что ли? -
Он покосился на Филина и сказал с мягким укором: - Шалишь что-то, голубчик.
- Стих такой нашел, Климентий Данилович, подкатило. - Помолчал и
договорил, растягивая слова: - Промежду прочим, к тебе шел. У Гнилого ручья
намедни фунтовый самородок поднял... - И слегка подмигнул Бодылину косым
левым глазом.
- Ладно, ступай ко мне, скоро вернусь, - сказал Бодылин и снова
повернулся к Славке. - Этак-то, бомбардир, не долго и головы не сносить. -
Как бы желая убедиться, что голова у мальчика покуда на месте, он провел
большой мягкой ладонью по его волосам и засмеялся: - А вихрастый-то, а
колючий... Чей будешь?
- Каширин Славка.
- Конторщика, что ли, сын? - Бодылин перестал улыбаться. Крупное
мясистое лицо его сделалось брезгливым: хозяин знал о запоях отца.
- Семьища у Егорыча... М-да... Вот ведь какая оказия. И не учишься,
поди-ка?
- Бегал в школу одну зиму.
- А учиться охота?
- Ага.
- Ладно, скажи отцу: велю ему прийти ко мне. Потолкуем. Отдам тебя в
коммерческое, что ли, на свой кошт.

- Вовремя же вы тогда оказались на площади, - Зубцов сочувственно
улыбнулся.
Каширин поверх очков внимательно посмотрел на него и сказал колюче:
- Участия Бодылина в моей судьбе я не могу позабыть. И поэтому не
гожусь ему в судьи...
- Я не призываю вас в судьи. И что проку судить его теперь, когда
история уже вынесла свой приговор. Меня интересует Бодылин таков, каким он
был. Тут вот какое происшествие...
- Что же, Анатолий Владимирович, - выслушав Зубцова, сказал Каширин
примирительно, - коли такая срочная надобность, - я ваш покорный слуга.
Только, если позволите, продолжим беседу на катере: мне предписаны морские
прогулки.

4

Прогулочный катер бросало в разломы волн. Рвались и гасли за кормой
богатые соцветья сочинских огоньков.
- Кипучих, неуемных страстей человеком был Климентий Данилович, -
рассказывал Каширин. - Первобытно неуемных. Во всем: в инженерных новациях,
в технических экспериментах, в рискованных проектах и предприятиях, в жажде
наживы, в ревностном бережении всего, что считал своим. Вот вы задаете
вопрос: кто-де он, делец или ученый? Прямолинейно это, простите за
откровенность. Недюжинный человек, он в любом сословии многозначен.
Миллионы Бодылина существовали как бы символически. Наличные средства
он сразу же пускал в оборот. Его постоянно обуревали реформаторские идеи: то
драга, то разработка рудного золота, то подвесные канатные дороги, то
шахтные транспортеры. Новшества нередко оборачивались убытком, но ежели