"Борис Штерн. Эфиоп" - читать интересную книгу автора

аббревиатурами различных партий и организаций - последняя новость из этой
оперы: "Единый Блок Левых Организаций Молодежи". В этом смысле автор щадил
слух и зрение русского читателя и (там, где это было возможно) писал подобные
лексы латинскими литерами, а учение, происходящее от слова "Pohouyam", и его
последователей автор перевел на русский как "дофенизм" и "дофенисты" (от
неблагозвучного, но привычного "до фени").











ГЛАВА 12

ГЛЫНА

Глухо стукнет земля,
Сомкнется желтая глина
И не станет того господина,
Который называл себя я.
Б. Савинков

Хоть и обругали байстрюком, зато культурно, по-французски, - bastarde. Не
убили, уши не оборвали, даже по шее не дали, даже не тронули - и на том
спасибо. Однажды на станции Блюменталь его тоже обозвали байстрюком. После
этой станции Сашко уже не ждал от взрослых ничего хорошего. Плюнут и разотрут.
Толстый поп в сутане на всю жизнь остался перед глазами. Был май, Сашко видел
станцию, перрон, забитый ранеными. Цвели белым цветом вишни, было красиво, но
сыро, встренно и пронзительно холодно, сыпал мелкий снег, от немецкой колонии
доносились громкая беспорядочная стрельба, лай собак и крики перепуганных
петухов. У перрона напротив вокзала стоял под парами деревянный бронепоезд и
изредка оглушительно и лениво палил в мокрое небо из пушки. У штабного вагона
зябла охрана. Сашко тихо наигрывал для раненых "Марусю", как вдруг мимо него,
держась за щеку, быстро прошагал сам батька Махно с телохранителями - батька
только что ходил на боевую рекогносцировку и заодно оправился в дощатой,
донельзя обосранной уборной за вокзалом. Сашко запел, привлекая внимание
батьки:

Батька Махно
Смотрит в окно,
За окном
Темным-темно.

Нестор Махно высморкался под бронепоезд, отскреб об подножку вагона
прилипшее говно с хромового сапога, вскочил на подножку и с такой злобой