"Борис Штерн. Эфиоп" - читать интересную книгу автора

Хватит быть подсадной уткой!

Не помнил, как догнал пелетон у самого Киева, под Вышгородом, резиденцией
княгини Ольги и русских богатырей. Помнил только, что на холме стоял громадный
Илья Муромец и страшно орал: "Давай, давай, давай, Сашок!" и что на обочине
валялись в изнеможении сошедшие с трассы гонщики, их подбирали "Скорые
помощи". На Гайдамаку жутко было смотреть. Клочья майки висели на руках,
разорванные шорты болтались на бедрах, Сашко мчался на велосипеде полуголый, с
черной спиной, с голой и растертой до кровавого мяса задницей. Пелетон с
уважительным ужасом притормаживал, пропуская его. Теперь впереди был только
поляк Лех Шозда. Он оглядывался, словно загнанный зверь, глотал из фляги, он
был еще далеко впереди, но Сашко чувствовал, что сможет достать, что поляк не
потянет такого напора. Металлический обод раскалился, резина плавилась от
трения. Десять последних километров Гайдамака шел в бреду, на целые секунды
терял сознание: перед глазами блестели огненные круги, губы потрескались до
крови, судорога сковала ноги. Шозду он достал у самого финиша на
Республиканском стадионе имени Хрущева. Тоннель. Стадион. Первым в красных
клубах пыли появился Шозда. Он глотал горячий воздух и судорожно мотал лысой
головой, кепку он потерял на Бесарабке, капли пота разлетались фонтанами. За
его спиной метался Сашко Гайдамака. На красном от пыли лице лихорадочно
блестели белки глаз.

Шозда не пропускал, Шозда тормознул у виража и аккуратно прошел по бровке
- теперь перед ним открылись последние 100 метров из 196 километров. Шозда
сгорбился и уронил голову на руль перед последним броском. Гайдамака не
тормозил, даже не пытался зафиксировать ноги. Стрекотали туклепсы, колени
ходили вверх-вниз, Сашко шел на отчаянный риск, рвался в обход Шозды, по
большому виражу: выбора не было - кратчайший путь к финишу был занят
соперником. Его едва не вышвырнуло за бровку, он еле удержался в седле.
Милицейское оцепление шарахнулось в сторону. Велосипеды почти сравнялись,
когда до финиша оставалось метров тридцать, но Шозда успел перекрыть Гайдамаке
путь, тот оказался в западне. Слева был Шозда, справа - бетонный выступ
трибун. Единственный выход - затормозить. Но Гайдамака сжался и впрыгнул
вместе с велосипедом на полуметровый бетонный выступ. Велосипед трещал,
извивался, едва не врезался в металлический столб, а окровавленный и полуголый
Гайдамака со всклокоченными пепельно-красными волосами давил туфли зрителей из
первого ряда. Через мгновение он слетел на тартановую дорожку и перед носом
потрясенного Шозды пересек финиш, сбил на тартан секретаря по идеологии,
будущего Президента Украины Леонида Кравчука, стоявшего с Кубком в руках, и
рухнул с велосипедом. Пальцы намертво вцепились в руль, тренеры долго не могли
их разжать. Наконец его оторвали от велосипеда, уложили на траву. Текли
кровавые слезы. После такого финиша ему аплодировали даже гонщики. Спел-таки
свою вторую лебединую песню.

- Что с попом? - прохрипел Гайдамака.

Тренер не понял, о чем он спрашивает, и прикрыл его одеялом.

С тех пор они с отцом Павлом пребывали в приятельских отношениях, а когда
Гайдамака налетел на папу римского, отец Павло совсем его зауважал: задавить