"Рудольф Штайнер. Умирание земли и жизнь мира" - читать интересную книгу автора

Которые она ищет любя.
И пусть Дух, к Которому мы стремимся в течении ряда лет,
Благодаря дарованной нам духовной науке,
И Который ради свободы человечества и Земли,
Рада их преуспевания, в развитии прошел через
Мистерию Голгофы - пусть будет с вами и вашими трудными обязанностями.

Дорогие друзья! То, что мы много раз обсуждали, о чем мы здесь часто
говорили с самых различных точек зрения, а именно, что смена между
бодрствованием и сном имеет в человеческой жизни еще более глубокое
значение, чем это кажется внешнему наблюдению, об этом, следовало бы очень
помнить при общем рассмотрении мира и при практической, в самом идеальном
смысле, установки себя в мире. Обыкновенному наблюдению известен тот
кажущийся факт, что человек своим сознанием переживает смену между
состоянием бодрствования и состоянием сна. Мы знаем, что это только
кажущийся факт. Ибо часто с самых разнообразных точек зрения говорили мы о
том, что так называемое состояние сна продолжается не только от засыпания до
пробуждения, но что, для известной части нашего существа оно продолжается
также и от пробуждения до засыпания. Мы должны сказать: мы никогда не
бодрствуем всей полнотой нашего существа. Сон простирается и на наше
состояние бодрствования. Мы непрерывно спим одной частью нашего существа. Мы
можем спросить себя: какой частью нашего существа мы непрерывно
действительно бодрствуем во время так называемого "бодрствования".
Мы бодрствуем в отношении наших восприятий, в отношении всего, что мы
между пробуждением и засыпанием воспринимаем из чувственного мира через наши
чувства. Это именно и является характерным для обыкновенного восприятия, что
мы при пробуждении переходим из состояния несвязанности с чувственным миром
в состояние связи с ним, что наши чувства очень быстро вступают в
деятельность и это вырывает нас из того смутного состояния, которое мы в
обыкновенной жизни знаем, как "состояние сна".
Итак, мы в истинном смысле слова бодрствуем нашими восприятиями чувств,
Менее бодрствуем мы, но так что мы это состояние можем обозначить, как
действительное "бодрствование" в отношении нашей "жизни представлений". Мы
должны отличать жизнь восприятий от подлинной жизни мышления и
представлений. Когда мы размышляем, отрешаясь от чувственного восприятия, т.
е. когда мы не обращены на внешнее, то при этом размышлении мы уже в обычном
смысле и в высшем смысле слова бодрствуем, хотя это бодрствование в чистой
жизни представлений все-таки носит оттенок "грез" у одного человека больше,
у другого меньше. Хотя у некоторых людей в жизни представлений может
примешиваться нечто от грез, в общем мы все же можем сказать: мы бодрствуем
и тогда, когда мы представляем себе.
Но мы не "бодрствуем", когда мы чувствуем. Конечно, чувства поднимаются
из неопределенной недифференцированной душевной жизни и благодаря тому, что
мы "представляем" себе чувства, что представления, т. е. бодрственная
деятельность постоянно примешивается к чувствованию, мы думаем, что мы и в
чувствовании бодрствуем. Однако, в действительности подвижность нашей души в
чувствовании совершенно та же, что и при обыкновенном сновидении. Есть
глубокое сходство между состоянием сновидения и подлинным состоянием
чувствования. Если бы мы всегда были в состоянии, то, что мы увидим во сне
освещать нашим представлением так же, как мы освещаем нашу жизнь чувств, мы