"Рудольф Штайнер. Очерк теории познания Гетевского мировоззрения", составленный принимая во внимание Шиллера" - читать интересную книгу автора

мышлением и действительностью, между идеей и миром существует указанное
отношение. Мы поступаем в духе Гете лишь тогда, когда углубляемся в
собственную природу мышления и затем исследуем, какое получается отношение
при сопоставлении этого познанного в своей сущности мышления с опытом.
Гете всюду самым строгим образом идет путем опыта. Он сначала берет
объекты, как они существуют, и старается проникнуть в их природу, тщательно
устранял всякое субъективное мнение; затем он устанавливает условия, при
которых объекты могут вступить во взаимодействие, и выжидает, что из этого
получится. Гете старается дать природе удобный случай, чтобы она могла при
известных, созданных им особенностей характерных условиях проявить свою
закономерность и как бы сама высказать свои законы.
Каким является нам наше мышление, рассмотренное само по себе? Оно -
множественность мыслей, самым разнообразным образом переплетенных и
органически связанных между собою. Однако, когда мы ее достаточно и
всесторонне обследуем, эта множественность составляет опять таки лишь единое
целое, единую гармонию. Все звенья имеют отношение между собою, они
существуют друг для друга; одно изменяет другое, ограничивает гол и т. д.
Как только наш дух представляет себе две соответствующие мысли, он тотчас
замечает, что они, собственно, сливаются воедино между собою. Он всюду
находит связанности в области своих мыслей; это понятие примыкает к тому, а
третье поясняет или подкрепляет четвертое, и т. д. Так мы находим, например,
в нашем сознании мысленное содержание: "организм"; если мы рассмотрим наш
мир представлений, то мы натолкнемся на другое содержание: "закономерное
развитие, рост". Тотчас становится нам ясно, что эти два мысленных
содержания дополняют друг друга, что они представляют собою только две
стороны одной и той же вещи. То же замечаем мы и во всей системе наших
мыслей. Каждая отдельная мысль есть часть одного большого целого, которое мы
называем миром наших понятий.
Если в моем сознании возникает какая-нибудь отдельная мысль, то я до
тех пор не успокаиваюсь, пока не приведу ее в согласие с моим прочим
мышлением. Такое обособленное понятие, в стороне от всего прочего моего
духовного мира, мне положительно невыносимо. Это потому, что я сознаю
существование внутренно обоснованной гармонии всех мыслей, сознаю, что мир
мыслей един. Поэтому для нас всякая такая обособленность является чем-то
неестественным, неправдою.
Коль скоро нам удалось пробить к тому, чтобы мир наших мыслей носил
характер совершенной, внутренней согласованности, то она дает нам
удовлетворение, которого требует наш дух. Тогда мы чувствуем себя в
обладании истинной.
Найдя истину в полном согласии всех существующих у нас понятий, мы
должны будем ответить на вопрос: Обладает ли мышление содержанием и в том
случае, если отвлечься от всей видимой действительности тельностн, от всего
чувственного мира явлений? Не останется ли у нас совершенная пустота, чистый
призрак, если мы помыслим устраненным все чувственное содержание?
Положительный ответ на этот вопрос является столь общераспространенным
мнением, что нам необходимо поближе расследовать его. Как мы уже заметили
выше, большей частью смотрят на всю систему понятий только как на фотографию
внешнего мира. Правда, признают, что наше знание развивается в форме
мышления; однако требуют от "строго объективной науки", чтобы она брала свое
содержание только извне. Внешний мир должен давать материал, вливающийся в