"Рудольф Штайнер. Пятое Евангелие" - читать интересную книгу автора

во Внутреннем, некое сердечное понимание для всего, что есть человеческого
на Земле, которые могли так выразить себя, что каждый, кто здесь был,
понимал их. Ощущали как бы что они могли созерцать в каждое сердце и Душу и
из глубочайшего Внутреннего угадывали тайны Души, так что они каждого могли
утешить, могли сказать то, что он прямо нуждался.

Это было естественно удивительно для этих наблюдателей, что некое такое
превращение могло произойти с неким числом людей. Эти люди сами, однако,
которые как бы через Дух Любви Космоса были пробуждены, эти люди чувствовали
теперь в самих себе некое новое понимание, чувствовали некое понимание для
того, что все-таки разигралось в теснейшем сообществе с их Душами, что они
однако тогда, как это разигралось, не поняли: Только теперь, в это
мгновение, так как они чувствовали себя оплодотворенными Космической
Любовью, наступило перед их Душевным оком некое понимание для того, что
собственно свершилось на Голгофе. И если мы взглянем в Душу одного из этих
Апостолов, того, который обычно в других Евангелиях именуется Петр, то
представляется его Душевное внутреннее для созерцающего назад ясновидческого
взора так, что его земное нормальное сознание в то мгновение было как бы как
полностью оборванное, с того мгновения, который в других Евангелиях обычно
описывается как отрекание. Он смотрел на эту сцену отрекания, как он был
вопрошаем, имеет ли он некую совместную связь с Галилеянином (Galilдer) и он
знал теперь, что он тогда это отрек, потому что его нормальное состояние
начало приглушаться, потому что расширялось некое анормальное состояние,
некий род сновидческого состояния, которое означало некую отрешенность в
некий совсем другой Мир. Ему было это так при этом празднике Пятидесятницы,
как некому при пробуждении утром и здесь вспоминают о последних событиях
вечером перед засыпанием; так вспоминал Петр о последних событиях, прежде
чем вступило анормальное состояние, о том, что обычно именуют отрекание,
трех-кратное отрекание, прежде чем прокукарекал петух. И затем вспомнил он,
что над его Душой расширилось то состояние так, как для спящего расширяется
ночь. Однако он вспомнил также, как то промежуточное состояние наполнялось
не голыми сновидческими образами, но образованиями, которые представляли
некий род высшего сознания, которые представляли некое со-переживание чисто
Духовных дел. И все, что свершилось, что Петр как бы проспал с того времени,
это выступило как из некого ясно-созерцаемого сновидения перед его Душой.
Прежде всего научился он созерцать событие, о котором можно действительно
сказать, он его проспал. Он пережил его не своим пониманием, потому что к
полному пониманию для этого события было необходимо оплодотворение со
все-царящей Космической Любовью. Теперь, где это последовало, выступили ему
пред глазами образы Мистерии Голгофы. Так выступили они ему перед глазами,
как мы их опять-таки можем пережить, если мы их можем бодрственно вызвать с
созерцающим назад ясновидческим сознанием, если мы установим для этого
условия.

Часто стояло: с неким чувством, которое есть всецело своеобразно,
решаются отчеканить в словах то, что открывает себя ясновидческому сознанию,
когда созерцают в сознание Петра и других, которые были собраны при
празднике Пятидесятницы. С некой священной робостью только можно решиться
говорить об этих вещах. Можно было бы сказать, что почти пре-одолены
сознанием, вступают в наисвященнейшую землю (Boden) человеческого