"Робин Шоун. Женщина Габриеля" - читать интересную книгу автора

- Вы владелец этого дома свиданий?
Его серебряные глаза не показали ни проблеска эмоций.
- Я - Габриэль.
Габриэль. Дом Габриэля.
О, Господи. Виктория сказала, что пришла в дом Габриэля в надежде, что
он будет там.
"Первый раз у женщины должен быть с таким мужчиной, как вы", - сказала
она.
Он подумал, что она намеренно вторглась в его дом, чтобы заинтересовать
его?
- Вы француз? - импульсивно спросила она. И задумалась, не одурманили
ли прошлые шесть месяцев ее разум.
Какая разница, кто он по национальности?
Француз мог застрелить женщину так же легко, как и англичанин.
- Я - француз, - холодно подтвердил он. - В последний раз, мадемуазель.
Как вы миновали швейцаров?
Виктория вспомнила двух мужчин, охранявших вход в здание: волосы одного
отливали золотом так же, как у стоящего сейчас перед ней мужчины - серебром;
волосы другого швейцара мерцали, словно насыщенное красное дерево.
Их красота бледнела в сравнении с красотой их работодателя.
- Я сказала им, что мне нужен покровитель, - кратко ответила она.
Гадая, поверит ли он ей.
Гадая, почему не поверит.
- И они впустили вас? - язвительно спросил он, серебряные глаза
предупреждающе сверкнули.
Виктория распрямила плечи.
- Я не имею привычки лгать, сэр.
- Неужели?
В его голосе отчетливо слышался цинизм.
"Как вас зовут, мадемуазель?
- Мэри", - прозвучало в ее ушах.
- Нет, - подтвердила Виктория, - не имею.
- На улицах женская девственность оценивается в пять фунтов.
Она цеплялась за свою гордость. Это чувство было гораздо удобнее, чем
страх.
- Я вполне осведомлена о том, сколько стоит женская девственность.
Репутация. Положение.
Жизнь...
- Тогда почему вы запросили сто пять фунтов?
Потому что не ожидала получить их.
- Вы думаете, что женская девственность не стоит такой суммы, сэр? - с
вызовом сказала она.
- Я считаю, что женщины - и мужчины - стоят куда дороже, чем сто пять
фунтов, - многозначительно ответил он.
Это был не тот ответ, которого ждала Виктория.
- Потому что вам нравится лишать женщин девственности, - презрительно
сказала она.
- Нет, мадемуазель, потому что я был продан за сто пять фунтов. Но вы
уже знали об этом, не так ли?
Слова эхом отдались в ее ушах.