"Робин Шоун. Женщина Габриеля" - читать интересную книгу автора

" Вы продали с аукциона своё тело, мадемуазель. Уверяю, это превращает
вас в шлюху.
- А вы купили мое тело, сэр. Во что это превращает вас?
- В шлюху..."
Виктория внезапно поняла, где она видела его глаза: она видела их,
прочесывая улицы Лондона в поисках респектабельной работы. У бездомных был
тот же самый безжизненный взгляд. Мужчины, женщины и дети, каждодневная
жизнь которых - голод, холод и безысходность.
Мужчины, женщины и дети, которые изо дня в день торговали собой, крали
и убивали, чтобы выжить, пока другие вокруг них умирали.
Ее сердце сильно ударилось о ребра.
- Кто вы? - прошептала она.
- Я сказал вам, кто я. Я - Габриэль.
Владелец.
Шлюха.
Но не по своему выбору.
Он ничего этого не выбирал.
Бедность лишала мужчин - так же как и женщин - права выбора.
- Я сожалею, - сказала Виктория. И сразу же осознала, что сделала
ошибку.
Мужчина, который выжил и достиг такого положения, не примет жалости.
Он и не принял.
Он молча загородил ей выход, черные шелковые брюки задели голубую кожу
подлокотника кресла в стиле королевы Анны.
- О чем вы сожалеете, мадемуазель? - спросил он так тихо, что ей
пришлось напрячься, чтобы расслышать его.
Виктория отказалась отступать, и в прямом, и в переносном смысле.
- Я сожалею, что вас продали против вашей воли.
- Но это произошло не против моей воли, мадемуазель, - вкрадчиво
возразил он. - Или тот человек забыл сказать вам об этом?
- Мы делаем то, что необходимо, чтобы выжить. - Виктория
проигнорировала его упоминание о "человеке". - Наши желания тут не причем.
Его ноздри слабо раздулись.
- И вы сделали этой ночью то, что должны были сделать?
Виктория сжала губы.
- Да, сегодня ночью я сделала то, что должна.
- Вы согласились придти в мой дом и продать с аукциона свою
девственность.
В ней вспыхнул гнев; она подавила его.
- Я не соглашалась, но да, я пришла сегодня в ваш дом именно с этой
целью.
- Значит, вы невольная сообщница, - подначивал он.
- Я не сообщница.
- Но вы здесь из-за мужчины.
Да.
Виктория напрягла спину, шерсть натирала все еще набухшие соски.
- Я сказала вам, что не знаю человека, о котором вы говорите.
- Так кто же послал вас в мой дом, мадемуазель?
- Прости... - нет, Виктория не назовет женщину, которая помогла ей;
женщины - и мужчины - делали то, что было необходимо сделать для того, чтобы