"Бернард Шоу. Карьера одного борца" - читать интересную книгу автора

так же, как его собака, и по тем же причинам.
- А разве общество собак не приятно?
Люциан промолчал, пожав плечами. Единственное отношение к женщинам,
которое он признавал, было интеллектуальное общение, где он любил роль
снисходящего к ним руководителя. Лидия же никогда не давала ему
возможности войти в эту роль. Она почти никогда не спорила с ним, но он
чувствовал, что она не соглашалась ни с одним из его мнений. А молчать в
присутствии женщины, по примеру уилстокенских пахарей, ему было тяжело и
неловко. К счастью, надо было спешить к поезду и можно было встать и
проститься.
Она подала ему руку; когда он взял ее в свою, тень нежности мелькнула в
его серых глазах. Но он сейчас же застегнул сюртук на все пуговицы и с
непоколебимо серьезным видом удалился. Она проводила его взглядом, следя
за тем, как лучи близкого к закату солнца золотили его шляпу, вздохнула и
снова погрузилась в томик Гете.
Но через несколько минут она почувствовала усталость от долгой
неподвижности и пошла бродить по парку, вспоминая места, где играла в
детстве, когда приезжала гостить к своей старой тетке. Она узнала огромный
древний алтарь друидов, развалины которого сохранились в парке; в детские
годы он напоминал ей гору Синай, нарисованную в книжке, по которой она
училась священной истории. У болотца, в отдаленной части парка, она
вспомнила, как бранила ее няня, когда она здесь для забавы наполнила свои
чулки болотной грязью. Наконец она вышла на прелестную поляну, по которой
тянулась обложенная нежным дерном аллея и терялась в бесконечности
спускавшихся сумерек. Это место понравилось ей больше всего, что она
видела в своих владениях, и она стала уже мечтать о том, чтобы построить
здесь беседку, когда с огорчением узнала в нем ту самую вязовую аллею,
которая была отдана в исключительное пользование странному нанимателю
виллы.
Молодая девушка быстро углубилась в рощу и засмеялась тому, что
оказалась нарушительницей частных прав в своем собственном поместье. Она
стала пробираться между деревьями, чтобы попасть на какую-нибудь дорогу,
которая привела бы ее домой, потому что часовая прогулка утомила ее. Но
места были ей незнакомы и она не знала, куда идти. Не видно было ни
дороги, ни опушки. Наконец она заметила просвет среди деревьев и,
направившись к нему, вышла на лужайку. На середине ее она увидела мужскую
фигуру, показавшуюся ей сначала прекрасной статуей, но вскоре с
неожиданным для себя удовольствием она узнала в ней живого человека.
Принять за статую мужчину девятнадцатого века, делающего предписанную
ему врачом послеобеденную гимнастику на свежем воздухе, казалось бы
непростительным невежеством в скульптуре. Но ошибка Лидии оправдалась
малообычным зрелищем, которое ей предстало: мужчина был одет в белую
вязаную рубашку без рукавов и короткие штаны, обнажавшие ноги до колен.
Его руки обнаруживали мускулатуру римского гладиатора. Сильная грудь,
обрисовывавшаяся под покрывавшей ее тканью, казалась высеченной из
мрамора. Короткие волнистые волосы в вечернем свете казались отлитыми из
бронзы. У Лидии мелькнула мысль, что она подглядела тайну античного бога,
живущего в ее лесу. Но очарование было разрушено, когда она приняла за
небожителя другого человека, похожего на лакея, присутствие которого
трудно было примирить с мыслью об олимпийце, и который смотрел на него,