"Бернард Шоу. Карьера одного борца" - читать интересную книгу автора

как лакей может смотреть на хорошую лошадь. Он первый заметил Лидию, и по
тому, как он поглядел на нее, она поняла, что ее приход был здесь вовсе
нежелателен. Но богоподобный юноша тоже увидел ее и совсем другое
впечатление отразилось на нем: его губы раскрылись, щеки покрылись
румянцем, и он застыл в удивленном восхищении. Первым побуждением Лидии
было поскорее спрятаться от их взоров, второе - извиниться за свою
невольную нескромность. В конце концов она ничего не сказала и спокойно
вернулась в лес.
Когда Лидия почувствовала себя скрытой от их взоров, она пустилась
бежать, чтобы скорее удалиться от места встречи, которая оставила в ней
какой-то странный осадок. Но вечер был жаркий, и бег скоро утомил ее; она
остановилась и стала вслушиваться в чары лесной жизни. Ее окружали
таинственные звуки ожившего от зимнего молчания леса: шумела молодая
листва, трещали кузнечики, перекликались мелодичные голоса птиц. Ни один
звук, обнаруживавший присутствие человека, не доносился до нее. Ей пришла
мысль, что богоподобный юноша, которого она только что видела, был
праксителевский Гермес, вызванный к жизни ее воображением, еще полным
звука гетевского Шабаша, который она только что прочла. Образ лакея был,
вероятно, одним из тех немногих несоответствий, которые характерны для
сновидений и галлюцинаций. Вероятно, ее фантазия создала этот образ в
связи со словами Люциана о слуге нанимателя виллы. Она не могла допустить,
чтобы величавое видение, представшее ей в роще, было на самом деле
каким-то буквоедом, испортившим свое здоровье за книгами. Безотчетное
чувство радости, охватившее ее при созерцании прекрасного видения, тоже
доказывало, что это было не более, как создание ее воображения: в
противном случае, ей, конечно, было бы только неприятно и стыдно, что она
очутилась в положении соглядатая, малопристойном для девушки ее лет и
положения.
Лидия вернулась домой в сильном нервном возбуждении. Она все еще была
полна дуновением эллинской красоты, виденной ею в парке, которое она не
допустила бы в свою девичью душу, если бы подозревала, что очаровавший ее
образ юноши был соткан не ее воображением, а материальной природой, общей
всем смертным. Но видение с такою реальностью вставало перед ее глазами,
что она невольно спрашивала себя, не живой ли это был человек? И тут же
быстро разубеждала себя в этом.
- Сударыня, - доложил ей на пороге прихожей один из слуг, - мисс Гофф
приехала и дожидается вас в гостиной.
Гостиная уилстокенского замка была круглой комнатой с потолком в форме
сводчатого купола, от которого спускались массивные прекрасной работы
бронзовые люстры. Бронзовые инкрустации того же стиля, что и люстры,
украшали низкую широкую тоже массивную мебель, покрытую кожей, тисненой
японским рисунком. Стены были оклеены темно-синими обоями, с большими
золотыми цветами.
В этой безвкусной круглой комнате мисс Кэру застала молодую
двадцатитрехлетнюю девушку с милым, открытым лицом, тонкой фигуркой и
нежным пурпуром красивых губ. Ее свободная, не выражавшая никакого
стеснения, поза показывала, что она знала о своей привлекательности от
многочисленных своих поклонников. О том же свидетельствовали тщательность
ее туалета, изящество ее черного платья, безукоризненность перчаток,
ботинок, шляпы. Тем не менее, она была заметно взволнована необычайностью