"А.Шопенгауэр. Максимы, Понятие воли и др. (сборник) " - читать интересную книгу автора

этот закон непосредственно опирается объединенный закон тождества,
противоречия и исключенного третьего. Однако в силу принятого Лейбницем
тож-


12

дества бытия и мышления закон достаточного основания действует также и
в сфере объективного бытия, причем свойства духовных сущностей этого бытия
оказываются основанием и для существования "хорошо обоснованных (bene
fundata)" материальных явлений. По-иному обстоит дело у Шопенгауэра. Он
выделяет четыре различные модификации этого закона: для физических
объектов, то есть для связей и отношений материального мира, затем для
связей логического мышления, для отношений математических и для
психологической волевой обусловленности. Все эти объекты, связи и отношения
имеют место только в сфере явлений, которую он, Шопенгауэр, понимает как
неполноценную область видимости, кажимости. Все это только "представления
(Vorstellungen)", с одной стороны, эмпирических человеческих сознаний, а с
другой - вкупе и с этими сознаниями - иллюзорные или почти иллюзорные связи
причин с их следствиями носят механический линейный характер (понятие
взаимодействия Шопенгауэр отвергает). Но все эти связи существуют только
как связи представлений, и сами они не более как представления. Шопенгауэр
объемлет их понятием "основание бывания (fiendi), или становления (des
Werdens)".

В частных науках о природе эти связи постигаются интуитивно
действующим "рассудком (Verstand)", а затем "объясняются" и выражаются в
понятиях науки обобщающим их "разумом (Vernunft)". Таким образом,
Шопенгауэр использует главные термины кантовской трансцендентальной логики,
но придает им новый смысл. Рассудок сближается им с чувственностью и
оказывается как бы выражением осознанной воззрительности, до некоторой
степени родственной будущей "теоретической нагруженности впечатлений", о
которой так много рассуждают в философии науки второй половины XX в. Это
сближение стирает различие между чувственной и интеллектуальной интуицией,
что произошло уже у позднего Шеллинга в его философии откровения, а в
учении его об искусстве еще раньше. Что касается разума, то он у
Шопенгауэра утрачивает кантовский диалектический смысл и занимает место
рассудка, поскольку оперирует категори-


13

ями и аппаратом формальной логики и с их помощью создает обобщения.
Поэтому было бы возможно при переводах Шопенгауэра на русский язык заменять
термин "Verstand", скажем, словом "умозрение", a "Vernunft" словом
"рассудок". В настоящем издании мы сохранили традиционную терминологию,
подчеркивающую зависимость Шопенгауэра от кантовской линии рассуждений,
проделанное им коренное преобразование которой он несколько затушевал,
введя между "рассудком" и "разумом" опосредующую их "способность суждения".
Она значительно отличается от тех "способностей суждения", которыми