"А.Шопенгауэр. Максимы, Понятие воли и др. (сборник) " - читать интересную книгу автора

ны. Он убежден, что религиозные надежды на загробное счастье в корне
фальшивы. Шопенгауэр, фактически, следует Гоббсу и Юму, когда заявляет, что
в Европе религия унизила себя, став одной из опор существующего в обществе
политического устройства. И в то же время он признает, что из всех религий
по своему внутреннему содержанию ему наиболее импонирует христианство*, и
это получает свое обоснование в том, что в этической программе Шопенгауэра
явственно звучат мотивы изначального греха (вины) и покаяния, порицания
плотской жизни и всех земных радостей. А вместе с тем - прославления
очистительной функции страданий, требования воздавать людям добром за зло и
ориентации на подвижничество, оправдания евангельских идей искупления и
спасения. После всего этого естественно, что Шопенгауэр видит в
христианстве ничем не заменимое мировоззрение широких народных масс и в
качестве образцов морального совершенства указывает на Франциска Ассизского
и некоторых других христианских святых, прославившихся своим полным
самоотречением и добрыми делами. Даже симпатии Шопенгауэра к буддизму легко
поворачиваются в том же направлении: ведь одно из значений знаменитой
"нирваны" - это возвышенное спокойствие и богоугодная умиротворенность, и
философ замечает, что ее можно было бы понять как непостижимое "царство
благодати".

* См.: Шопенгауэр А. Мир как воля и представление//Указ. соч. - С.
404.


Учение Шопенгауэра о безличной Мировой Воле очень близко к пантеизму,
соединенному, впрочем, с кантовским дуалистическим миросозерцанием. Хотя
сам философ отрицал не только ортодоксальный и неортодоксальный теизм, но и
пантеизм, считая его одной из форм оправдания фальшивого оптимистического
мироотношения, но пантеистических черт в онтологии и в этике Шопенгауэра
немало. Другое дело, что его Мировая Воля временами похожа на
бессознательно действующего падшего ангела, а временами на гегелевский
абсолют, но утративший разум и впавший в моральную поврежденность.


40

Вообще, вопрос об отношении Шопенгауэра к Гегелю не так-то прост, как
это может показаться на первый взгляд. О его враждебности к главному
представителю классического немецкого идеализма мы уже сказали. Борьба его
против идей рационализма, исторического оптимизма и диалектики то и дело
сосредоточивалась на критике гегелизма, которая быстро приобрела черты
личной ненависти. Вообще собственно гегелевского в мировоззрении и
методологии Шопенгауэра, как будто, мало: он ставит вместо познания борьбу
за выживание, а затем резиньяцию.

С одной стороны, нападки Шопенгауэра на учение Гегеля действительно
выявляли черты слабости гегелевской философии. Шопенгауэру бросились в
глаза ошибочность и наивность гегелевского принципа однолинейного
исторического развития, односторонность симметрично-системного построения