"А.Шопенгауэр. Введение в философию: Новые паралипомены " - читать интересную книгу автора

чуждый, враждебный характер. Способность познания существует у них,
по-видимому, лишь для их воли. Их жизнь имеет действительно лишь одну
моральную тенденцию, без теоретической, лишь моральную, а не
интеллектуальную ценность. Голова животных наклонена к земле, так как им
нужно смотреть исключительно на то, что их касается, и они никогда не могут
прийти к чисто объективному созерцанию. А бездарные люди лишь очень редко,
и то благодаря толчку со стороны людей одаренных, правильно пользуются
своим вертикальным положением.

Человек одаренный, гениальный, напротив, представляет собою скорее
вечный субъект познания, чем конечный субъект воли: его познание не вполне
заполнено и занято его волей, а выходит из границ подчинения ей; даровитый
человек - "сын свободной", а бездарные - "сыны рабыни". Его жизнь имеет не
только моральную, но и теоретическую тенденцию. Пожалуй, можно даже
сказать, что он до известной степени находится за пределами морального; он
совершенно не способен к сильной злобе, и обыкновенные грехи менее тяготят
его совесть, чем совесть заурядных людей, и он как бы прозревает игру
жизни.

 121
Сродство между гением и добродетелью основывается в следующем.

Всякий порок - это сильное желание, которое идет настолько далеко, что
утверждение собственного тела становится отрицанием чужого. - Воле служит
лишь то познание, которое следует закону основания.


131

Гениальность - это такое познание, которое не следует закону
основания, а именно - познание идей. Предаваясь этому последнему роду
познания, мы, следовательно, заняты не ради воли. Скорее всякий, кто
предается чисто объективному созерцанию мира (т.е. именно познанию идей),
совершенно утрачивает из виду свою волю, ее объекты и всю свою личность, не
заботится более о всех касающихся ее обстоятельствах и становится чистым,
лишенным воли субъектом познания. Перевес этого состояния над состоянием
занятия волею и ее объектами показывает, что воля данного человека - не
главная часть его существа, а, сравнительно с познанием в том же человеке,
слаба. Очень сильное желание, корень всякого порока, напротив, никогда не
позволяет человеку прийти к чистому, незаинтересованному, свободному по
отношению к воле созерцанию мира (которое именно и создает habitus гения);
познание остается здесь вечным рабом воли. См.  462.

Из сказанного достаточно выясняется противоположность гения и порока.

Тем не менее гений может, и даже весьма часто, сопровождаться сильной
волей, и хотя гениальные люди никогда не бывали отъявленными злодеями,
однако никогда не бывали, по-видимому, и совершенными святыми. Следующие
соображения пояснят это.