"А.Шопенгауэр. Введение в философию: Новые паралипомены " - читать интересную книгу автора

ему одному и его адептам, то говорят: он - пустозвон.


 68
Пифагорейцы, изумленные и восхищенные открытиями и точностью
математики, впали в то заблуждение, что для математики нет ничего
недостижимого, и предмет ее они считали основной схемой не только
эмпирического, но и всякого знания.

Натурфилософы, изумленные и восхищенные новейшим прогрессом и
открытиями естественной науки, впали в заблуждение, что познание ее -
познание абсолютного, а не условного - бытия, а не видимости.

И те и другие чувствовали, что без фокусов-покусов их дело было бы
плохо.


 69
Натурфилософы представляют собою особый разряд маньяков, маньяков
природы, подобно тому как существуют маньяки, помешанные на костюмах, на
лошадях, на книгах, т.е. люди, которые возвышают относительное до
абсолютного и именно абсолютное поэтому забывают. Пифагорейцы были
математиками-маньяками. Правда,


104

что природа - вещь прекрасная, и скорее всего можно простить
влюбленного в нее; но все же она остается вещью, хотя и самою великою.
Открытие ее чудес подействовало на натурфилософов так же, как открытие
чудес математических на пифагорейцев. Натурфилософы подобны детям, которые
ради красоты физического прибора забывают его употребление, ради
переплета - книгу. Без сомнения, прибор, при помощи которого делается
великий опыт жизни - что бы жизнь собою ни представляла, - должен быть
прекрасным. Одна природа истинна, необходима, является противоположностью
воли, которая может заблуждаться; она - опора, ядро жизни, вечно-верное,
невинное, - подобная детям, еще не умеющим грешить.

Но попробуй-ка совершенно превратиться в природу: страшно подумать; ты
потеряешь душевный покой, если не решишься в случае необходимости разрушить
себя, т.е. для себя всю природу.


 70
Собственно натурфилософия, установленная впервые Шеллингом, - это
отыскание сходств и противоположностей в природе: такое размышление само по
себе представляет интерес и может быть полезным в том или другом случае, но
не составляет еще философии. Поэтому и Шеллинг был вынужден выступить с
некоторыми не зависимыми от такого размышления о природе догматическими
попытками, не давая им никакого фундамента, кроме интеллектуальной