"А.Шопенгауэр. Введение в философию: Новые паралипомены " - читать интересную книгу автора

о действительной серьезной истине, которая, следовательно, приглашается
лишь тогда, когда все прочие достаточно повеселились и стол уже пуст. Если,


92

например, бразды правления держит какой-нибудь увенчанный тартюф и в
страхе, что народ может поумнеть, кричит, подобно Францу Моору: "Иди, звони
во все колокола, пусть все спешат в церковь, падут на колени, все", - то
любой писательствующий и голодающий доцент моментально становится набожным,
как молодая богомолка (которая не что иное, как старая блудница). И Бог с
ним! но только ему следовало бы свои просительные письма писать не в форме
философских сочинений: в мире философии этот тихоня является жуликом, так
как он со святою истиной поступает подобно Иуде, и его надо преследовать,
как лисицу.

Поэтому для философии было бы желательно, чтобы преподавание ее в
университете было прекращено, а молодые люди время, предназначенное им для
философии, посвящали чтению истинных, прирожденных, серьезно относящихся к
делу философов. Ибо все равно философия существует лишь для немногих,
именно - для мыслящих людей, а они найдут к ней доступ и без помощи
философов кафедры, которые, одаренные большей частью весьма обыденными
способностями, считают нужным по долгу службы и для того, чтобы хоть
как-нибудь оправдать получаемое жалованье, тоже вставлять свое слово в
философию и сервировать собственные мысли, - и вот они наводняют
философскую литературу самым жалким хламом, выносят на рынок самые
отчаянные выдумки, в язык и философские понятия вносят путаницу и
отпугивают публику от философии. Она должна, подобно поэзии, оставаться, по
существу, свободным искусством, и ею должны заниматься лишь ради нее самой,
и лишь люди, избранные природой, а не министерством. - Высшие факультетские
науки приходятся обыкновенным умам до некоторой степени по плечу: пусть они
и продолжают преподавать их, вследствие преимуществ viva vox. Лишь для
философии обыкновенные люди ни в каком случае не пригодны и в силу
постоянного непонимания ее могут принести ей только вред: в этом случае
мертвое слово великого человека бесконечно лучше, чем viva vox барана.


93


 44
Ничто не вредит философии в такой мере, как профессора философии на
содержании, которые по долгу службы считают нужным иметь собственные мысли
и вместо того, чтобы просто обучать тому, что учат другие, своими вставками
и неряшливыми выдумками (которых иногда приходится тысяча на одного
философа) невероятно загромождают ход исследования; кроме того, благодаря
тому что их считают философами, они внушают массе презрение к философии.


 45