"А.Шопенгауэр. Введение в философию: Новые паралипомены " - читать интересную книгу автора

 40
Если разносчик мелочного товара предлагает мужчинам головные шпильки,
а дамам - трубки, его глупость осмеивают; насколько же более нелепо
намерение философа, несущего на рынок истину в надежде сбыть ее людям:
истина - для людей!!


 41
Для философии ничего лучшего не могло бы быть, если бы все профессуры
ее были уничтожены. Этим уничтожилось бы и величайшее несчастие, именно -
то, что ищущим истины приходится сталкиваться с ищущими куска хлеба,
которые своей политикой и своими происками наносят им всякий ущерб, но
никогда не оказывают помощи.


91


Философия существует для исключительных людей; лишь истинный гений
может ей споспешествовать; заурядный человек портит ее, как только прибавит
к ней хотя одно собственное слово. Во что превратилась поэтому философия со
времени Канта, после того как все ординарные и экстраординарные вставили в
нее по словечку!


 42
Применять философию к желаниям власть имущих и делать ее орудием их
планов, для того чтобы получать за это деньги и должности, - это напоминает
мне того, кто идет к причастию с целью утолить свои голод и жажду.

Короче говоря: те, кто превращает философию, святыню человечества, в
орудие мирских целей, подобны идущим к причастию (евхаристии), и т.д.


 43
Профессора философии решительным образом препятствуют ее успехам, и не
только потому, что они сплошь и рядом бездарны; это относится также и к
тем, кто выступает в качестве философских писателей, и отстранение
непризванных так же невозможно, как и желательно. Но профессора не
относятся к делу, как в большинстве случаев деятели, честно, bonne foi. Так
как философия для них средство к жизни и естественно, что их пропитание и
содержание ближе им к сердцу, чем отвлеченная богиня - истина; так как,
далее, философия оказывает влияние на общественное мнение и на государство,
то отсюда вытекает, что господа профессора будут изменять свои философемы и
суждения о философии согласно с изъяснениями своей политики и поэтому при
каждом положении и каждом суждении прежде всего будут думать о господине
министре народного просвещения и его советниках, затем о прочих чиновных
людях, затем о своих уважаемых коллегах и прочих кумовьях, затем об
издателях, книгопродавцах, редакторах журналов и уже под самый конец только