"А.Шопенгауэр. Введение в философию: Новые паралипомены " - читать интересную книгу автора

все оставит за собою и смело прокладывает себе путь свой в холодном снегу.
Часто приходит он внезапно к краю пропасти и видит внизу зеленую долину:
властно влечет его туда головокружение; но он должен удержаться, хотя бы
пришлось собственною кровью приклеить подошвы к скалам. Зато скоро видит он
мир под собою, и песчаные пустыни и болота этого мира исчезают, его
неровности сглаживаются, его раздоры не доносятся наверх - проступает его
округлая форма. А сам путник всегда находится в чистом, свежем альпийском
воздухе и видит уже солнце, когда внизу еще покоится темная ночь.

2
Для многих людей философы - несносные ночные гуляки, мешающие им
спать.


56

3
Если большинство людей совсем не философы, то это происходит оттого,
что конкретная, единичная сторона явления, многообразие опыта пленяют их
внимание видимой реальностью, так что, когда они должны отвлечься от
конкретного ради обсуждения общей стороны опыта, им становится жутко и
боязно, точно ребенку, которого нянька оставила одного; и они боятся
упустить что-либо, если им придется оставить без внимания этот поток опыта.
Наоборот, философу жутко и боязно как раз в этом потоке единичных явлений;
и как тем людям недостает терпения отвлечься от единичного и разнообразного
и оставить его в стороне, чтобы рассмотреть целое, так у философа недостает
терпения рассматривать единичное, если он еще не знает, что ему делать с
целым.

4
Религия, порождение гения, была дана всем временам и народам: она -
спасение их.

Но и люди размышляющие отдают свою полную веру в ее истины и говорят:
мы познаем необходимость того, чему она учит; необходимо же лишь то, что
следует из верных умозаключений, которые должен изыскивать наш рассудок,
чтобы с их помощью шаг за шагом приходить к религиозным истинам, исходя из
того, что всем известно и ни у кого не вызывает сомнений.

Они заблуждались, ибо религиозная необходимость относится к категории
необходимости не в собственном, а лишь в переносном смысле, равно как и
истина религиозная тоже - лишь образная. Таким образом возникла догматика,
которая к тому же еще часто бывала и непоследовательной.

Кант показывает, что религиозные истины и недостижимы, и неопровержимы
с помощью рассудка.

Фихте и Шеллинг попирают ногами объявленный несостоятельным рассудок;
они видят, что божественное доступно человеку лишь с помощью других
способностей духа; и вот они возвещают откровения без всякого основания,