"Артур Шопенгауэр. Об университетской философии" - читать интересную книгу автора

плоды которой, однако с течением времени, именно поэтому, идут на пользу
всему человечеству, ибо они, к счастью, из тех, что могут сохраняться.
Говоря точнее: мыслителей можно разделить на таких, которые думают для
себя самих, и таких, которые думают для других: эти - правило, те -
исключение.
Первые поэтому - самостоятельные мыслители в двояком и эгоисты в
благороднейшем смысле слова: только от них до них мир обретает поучение.
Ибо только тот свет, который человек зажег для себя самого, светит
впоследствии другим, так что этическое правило Сенеки: "ты должен жить для
другого, если хочешь жить для себя", в интеллектуальной области заменяется
обратным: "для себя должен ты думать, если хочешь думать для всех". Но это
и есть редкая, ни для какого умысла и доброй воли недоступная аномалия,
без которой однако з философии невозможен никакой действительный прогресс.
Ибо для других людей или вообще для косвенных целей, ум никогда не
приходит в высшее, нужное для этого напряжение, которое как раз требует от
человека забвения самого себя и всех целей, - а если так, дело на лад не
идет и остается только видимость его. Правда, при этом, конечно, разные
лады комбинируются в кое-какие раньше найденные понятия, и таким образом
как бы возводятся карточные домики; но ничего нового и настоящего мир
через это не получает. Прибавим еще к этому, что люди, для которых
собственное благосостояние - истинная цель, а мышление - только средство
для нее, постоянно должны иметь в виду случайные потребности и наклонности
современников, намерения правительства и т. д. Такие условия не пролагают
пути к истине, отыскание которой, даже если честно направить на нее взоры,
представляет бесконечные трудности.
Да и вообще, как может тот, кто ищет для себя и семьи безгрешных
доходов, одновременно посвятить себя истине, - истине, которая всегда была
опасной спутницей, всюду была нежеланной гостьей, почему, вероятно, ее и
рисуют нагой, так как ничего собой не приносит, ничем не может одарить и
требует, чтобы ее любили только ради нее самой? Нельзя одновременно
служить двум столь различным господам, как мир и истина, у которых нет
ничего общего: такая попытка ведет к лицемерию, к угодничеству, к
двоедушию. И тогда может случиться, что из жреца истины выйдет поборник
лжи, который старательно учит тому, во что он сам не верит, при этом губит
время и головы доверчивого юношества и даже, отрекаясь от всякой
литературной совести, становится глашатаем влиятельных пачкунов, -
например, ханжествующих медных лбов. Или может случиться, что, находясь на
содержании у государства и для государственных целей, человек только тем и
занят, что обоготворяет государство, выдает его за вершину всех
человеческих стремлений и всего существующего и этим не только превращает
философскую аудиторию в школу пошлейшего филистерства, но в конце концов,
как, например, Гегель, приходит к возмутительной теории, будто назначение
человека растворяется в государстве, на подобие того как улей поглощает
пчелу, - что совершенно искажает высокую цель нашего бытия.
Что философия не пригодна быть хлебным ремеслом, на это указал уже
Платон, - в своих характеристиках софистов, которых он противопоставляет
Сократу; всего же забавнее, с неподражаемым комизмом описал он
деятельность и успехи этих людей во вступлении к "Протагору". Зарабатывать
деньги философией - это всегда у древних было признаком, отличавшим
софиста от философа. Отношение софистов к философам было, таким образом,