"Михаил Шолохов. Рассказы, очерки, фельетоны, статьи, выступления (ПСС том 8)" - читать интересную книгу автора

честность, когда имеешь дело с фашизмом, но никогда не думал, что придется
воевать с такой бессовестной сволочью, какой оказалась армия Гитлера. Ну, да
об этом после...
В конце июля наша часть прибыла на фронт. В бой вступили двадцать
седьмого рано утром. Сначала, в новинку-то, было страшновато малость.
Минометами сильно они нас одолевали, но к вечеру освоились мы немного и дали
им по зубам, выбили из одной деревушки. В этом же бою захватили мы группу,
человек в пятнадцать, пленных. Помню, как сейчас: привели их, испуганных,
бледных; бойцы мои к этому времени остыли от боя, и вот каждый из них тащит
пленным все, что может: кто - котелок щей, кто - табаку или папирос, кто -
чаем угощает. По спинам их похлопывают, "камрадами" называют: за что, мол,
воюете, камрады?..
А один боец-кадровик смотрел-смотрел на эту трогательную картину и
говорит: "Слюни вы распустили с этими "друзьями". Здесь они все камрады, а
вы бы посмотрели, что эти камрады делают там, за линией фронта, и как они с
нашими ранеными и с мирным населением обращаются". Сказал, словно ушат
холодной воды на нас вылил, и ушел.
Вскоре перешли мы в наступление и тут действительно насмотрелись...
Сожженные дотла деревни, сотни расстрелянных женщин, детей, стариков,
изуродованные трупы попавших в плен красноармейцев, изнасилованные и зверски
убитые женщины, девушки и девочки-подростки...
Особенно одна осталась у меня в памяти: ей было лет одиннадцать, она,
как видно, шла в школу; немцы поймали ее, затащили на огород, изнасиловали и
убили. Она лежала в помятой картофельной ботве, маленькая девочка, почти
ребенок, а кругом валялись залитые кровью ученические тетради и учебники...
Лицо ее было страшно изрублено тесаком, в руке она сжимала раскрытую
школьную сумку. Мы накрыли тело плащ-палаткой и стояли молча. Потом бойцы
так же молча разошлись, а я стоял и, помню, как исступленный, шептал:
"Барков, Половинкин. Физическая география. Учебник для неполной средней и
средней школы". Это я прочитал на одном из учебников, валявшихся там же, в
траве, а учебник этот мне знаком. Моя дочь тоже училась в пятом классе.
Это было неподалеку от Ружина. А около Сквиры в овраге мы наткнулись на
место казни, где мучили захваченных в плен красноармейцев. Приходилось вам
бывать в мясных лавках? Ну, вот так примерно выглядело это место... На
ветвях деревьев, росших по оврагу, висели окровавленные туловища, без рук,
без ног, со снятой до половины кожей... Отдельной кучей было свалено на дне
оврага восемь человек убитых. Там нельзя было понять, кому из замученных что
принадлежит, лежала просто куча крупно нарубленного мяса, а сверху -
стопкой, как надвинутые одна на другую тарелки, - восемь красноармейских
пилоток...
Вы думаете, можно рассказать словами обо всем, что пришлось видеть?
Нельзя! Нет таких слов. Это надо видеть самому. И вообще хватит об этом! -
Лейтенант Герасимов надолго умолк.
- Можно здесь закурить? - спросил я его.
- Можно. Курите в руку, - охрипшим голосом ответил он.
И, закурив, продолжал:
- Вы понимаете, что мы озверели, насмотревшись на все, что творили
фашисты, да иначе и не могло быть. Все мы поняли, что имеем дело не с
людьми, а с какими-то осатаневшими от крови собачьими выродками. Оказалось,
что они с такой же тщательностью, с какой когда-то делали станки и машины,