"Михаил Шолохов. Тихий Дон. Книга четвертая (ПСС том 5)" - читать интересную книгу автора

- Ну, вот и хорошо. Не в петухе счастье. Отец-то твой где? За Доном?
- За Доном.
- Воюет, значит, с нами?
Подкупленный ласковым обращением, Мишатка охотно сообщил:
- Он всеми казаками командует!
- Ох, врешь, малый!
- Спроси вот хучь у бабки.
А бабка только руками всплеснула и застонала, окончательно сокрушенная
разговорчивостью внука.
- Командует всеми? - переспросил озадаченный красноармеец.
- А может, и не всеми... - уже неуверенно отвечал Мишатка, сбитый с
толку отчаянными взглядами бабки.
Красноармеец помолчал немного, потом, искоса поглядывая на Наталью,
спросил:
- Молодайка болеет, что ли?
- Тиф у нее, - неохотно ответила Ильинична.
Двое красноармейцев внесли в кухню мешок с мукой, поставили его около
порога.
- Затопляй, хозяйка, печь! - сказал один из них. - К вечеру придем за
хлебами. Да смотри, чтобы припек был настоящий, а то худо тебе будет!
- Как умею, так и испеку, - ответила Ильинична, донельзя обрадованная
тем, что вновь пришедшие помешали продолжению опасного разговора и Мишатка
выбежал из кухни.
Один спросил, кивком головы указывая на Наталью:
- Тифозная?
- Да.
Красноармейцы поговорили о чем-то вполголоса, покинули кухню. Не успел
последний из них свернуть за угол - из-за Дона защелкали винтовочные
выстрелы.
Красноармейцы, согнувшись, подбежали к полуразваленной каменной
огороже, залегли за ней и, дружно клацая затворами, стали отстреливаться.
Испуганная Ильинична бросилась во двор искать Мишатку. Из-за огорожи ее
окликнули:
- Эй, бабка! Иди в дом! Убьют!
- Парнишка наш на базу! Мишенька! Родименький! - со слезами в голосе
звала старуха.
Она выбежала на середину двора, и тотчас же выстрелы из-за Дона
прекратились. Очевидно, находившиеся на той стороне казаки увидели ее. Как
только она схватила на руки прибежавшего Мишатку и ушла с ним в кухню,
стрельба возобновилась и продолжалась до тех пор, пока красноармейцы не
покинули мелеховский двор.
Ильинична, шепотом переговариваясь с Натальей, поставила тесто, но
выпечь хлеб ей так и не пришлось.
К полудню находившиеся в хуторе красноармейцы пулеметных застав вдруг
спешно покинули дворы, по ярам двинулись на гору, таща за собою пулеметы.
Рота, занимавшая окопы на горе, построилась, быстрым маршем пошла к
Гетманскому шляху.
Великая тишина как-то сразу распростерлась надо всем Обдоньем. Умолкли
орудия и пулеметы. По дорогам, по затравевшим летникам, от хуторов к
Гетманскому шляху нескончаемо потянулись обозы, батареи; колоннами пошла