"Михаил Шолохов. Тихий Дон. Книга четвертая (ПСС том 5)" - читать интересную книгу автора

пехота и конница.
Ильинична, смотревшая из окна, как по меловым мысам карабкаются на гору
отставшие красноармейцы, вытерла о завеску руки, с чувством перекрестилась:
- Привел-то господь, Натальюшка! Уходют красные!
- Ох, маманя, это они из хутора на гору в окопы идут, а к вечеру
вернутся.
- А чего же они бегом поспешают? Пихнули их наши! Отступают проклятые!
Бегут анчихристы!.. - ликовала Ильинична, а сама снова взялась вымешивать
тесто.
Наталья вышла из сенцев, стала у порога и, приложив ладонь к глазам,
долго глядела на залитую солнечным светом меловую гору, на выгоревшие бурые
отроги.
Из-за горы в предгрозовом величавом безмолвии вставали вершины белых
клубящихся туч. Жарко калило землю полуденное солнце. На выгоне свистели
суслики, и тихий грустноватый их посвист странно сочетался с жизнерадостным
пением жаворонков. Так мила сердцу Натальи была установившаяся после
орудийного гула тишина, что она, не шевелясь, с жадностью вслушивалась и в
бесхитростные песни жаворонков, и в скрип колодезного журавля, и в шелест
напитанного полынной горечью ветра.
Он был горек и духовит, этот крылатый, степной, восточный ветер. Он
дышал жаром раскаленного чернозема, пьянящими запахами всех полегших под
солнцем трав, но уже чувствовалось приближение дождя: тянуло пресной влагой
от Дона, почти касаясь земли раздвоенными остриями крыльев, чертили воздух
ласточки, и далеко-далеко в синем поднебесье парил, уходя от подступавшей
грозы, степной подорлик.
Наталья прошлась по двору. За каменной огорожей на помятой траве лежали
золотистые груды винтовочных гильз. Стекла и выбеленные стены дома зияли
пулевыми пробоинами. Одна из уцелевших кур, завидев Наталью, с криком
взлетела на крышу амбара.
Ласковая тишина недолго стояла над хутором. Подул ветер, захлопали в
покинутых домах распахнутые ставни и двери. Снежно-белая градовая туча
властно заслонила солнце и поплыла на запад.
Наталья, придерживая растрепанные ветром волосы, подошла к летней
кухне, оттуда снова поглядела на гору. На горизонте - окутанные сиреневой
дымкой пыли - на рысях шли двуколки, скакали одиночные всадники. "Значит,
верно: уходят!" - облегченно решила Наталья,
Не успела она войти в сенцы, как где-то далеко за горою раскатисто и
глухо загремели орудийные выстрелы и, точно перекликаясь с ними, поплыл над
Доном радостный колокольный трезвон двух вешенских церквей.
На той стороне Дона из леса густо высыпали казаки. Они тащили волоком и
несли на руках баркасы к Дону, спускали их на воду. Гребцы, стоя на кормах,
проворно орудовали веслами. Десятка три лодок наперегонки спешили к хутору.
- Натальюшка! Родимая моя! Наши едут!.. - плача навзрыд, причитала
выскочившая из кухни Ильинична.
Наталья схватила на руки Мишатку, высоко подняла его. Глаза ее
горячечно блестели, а голос прерывался, когда она, задыхаясь, говорила:
- Гляди, родненький, гляди, у тебя глазки вострые... Может, и твой отец
с казаками... Не угадаешь? Это не он едет на передней лодке? Ох, да не туда
ты глядишь!..
На пристани встретили одного исхудавшего Пантелея Прокофьевича. Старик