"Михаил Шолохов. Тихий Дон. Книга четвертая (ПСС том 5)" - читать интересную книгу автора

заторопился, выпрямился и вдруг упал на колени, низко склонив голову, словно
прося у хозяина в чем-то прощения. На бок лег он с глухим стоном, попытался
поднять голову, но, видно, покидали его последние силы: дрожь становилась
все реже, мертвели глаза, на шее выступила испарина.
Только в щетках, где-то около самых стаканов копыт, еще бились
последние живчики. Чуть вибрировало потертое крыло седла.
Григорий искоса глянул на левый пах, увидел развороченную глубокую
рану, теплую черную кровь, бившую из нее родниками, сказал спешившемуся
казаку, заикаясь и не вытирая слез:
- Стреляй с одной пули! - И передал ему свой маузер.
Пересев на казачью лошадь, поскакал к месту, где оставил свои сотни.
Там уже возгорался бой.
С рассветом красноармейцы двинулись в наступление. В слоистом тумане
поднялись их цепи, молча пошли по направлению к Вешенской. На правом фланге,
около налитой водой ложбины, на минуту замешкались, потом побрели по грудь в
воде, высоко поднимая патронные подсумки и винтовки. Спустя немного с
обдонской горы согласно и величаво загремели четыре батареи. Как только по
лесу веером начали ложиться снаряды, повстанцы открыли огонь. Красноармейцы
уже не шли, а бежали с винтовками наперевес. Впереди них на полверсты сухо
лопалась по лесу шрапнель, валились расщепленные снарядами деревья, белесыми
клубами поднимался дым. Короткими очередями заработали два казачьих
пулемета. В первой цепи начали падать красноармейцы. Все чаще то тут, то там
по цепи вырывали пули людей, опоясанных скатками, кидали их ничком или
навзничь, но остальные не ложились, и все короче становилось расстояние,
отделявшее их от леса.
Впереди второй цепи, чуть клонясь вперед, подоткнув полы шинели, легко
и размашисто бежал высокий, с непокрытой головой командир. Цепь на секунду
замедлила движение, но командир, на бегу повернувшись, что-то крикнул, и
люди снова перешли на побежку, снова все яростнее стало нарастать
хрипловатое и страшное "ура-а-а!"
Тогда заговорили все казачьи пулеметы, на опушинах леса жарко, без
умолку зачастили винтовочные выстрелы... Откуда-то сзади Григория, стоявшего
с сотнями на выезде из леса, длинными очередями начал бить станковый пулемет
Базковской сотни. Цепи дрогнули, залегли, стали отстреливаться. Часа полтора
длился бой, но огонь пристрелявшихся повстанцев был так настилен, что вторая
цепь, не выдержав, поднялась, смешалась с подходившей перебежками третьей
цепью... Вскоре луг был усеян беспорядочно бежавшими назад красноармейцами.
И тогда Григорий на рыси вывел свои сотни из лесу, построил их и кинул в
преследование. Дорогу к плотам отрезала отступавшим шедшая полным карьером
Чирская сотня. У придонского леса, возле самого берега, завязался рукопашный
бой. К плотам прорвалась только часть красноармейцев. Они до отказа
загрузили плоты, отчалили. Остальные бились, вплотную прижатые к Дону.
Григорий спе?шил свои сотни, приказал коноводам не выезжать из лесу,
повел казаков к берегу. Перебегая от дерева к дереву, казаки все ближе
подвигались к Дону. Человек полтораста красноармейцев ручными гранатами и
пулеметным огнем отбросили наседавшую повстанческую пехоту. Плоты было снова
направились к левому берегу, но базковцы ружейным огнем перебили почти всех
гребцов. Участь оставшихся на этой стороне была предрешена. Слабые духом,
побросав винтовки, пытались перебраться вплавь. Их расстреливали залегшие
возле прорвы повстанцы. Много красноармейцев потонуло, не будучи в силах