"Михаил Шолохов. Тихий Дон. Книга третья (ПСС том 4)" - читать интересную книгу автора

- Может, их превосходительство что-нибудь предложит изменить либо
переделать в принятых за основу законах?
Краснов, милостиво улыбаясь, разрешил себе побаловаться шуткой. Он
обещающе оглядел членов Круга и голосом человека, избалованного всеобщим
вниманием, ответил:
- Могу. Статьи сорок восьмую, сорок девятую и пятидесятую - о флаге,
гербе и гимне. Вы можете предложить мне любой флаг - кроме красного, любой
герб - кроме еврейской пятиконечной звезды или иного масонского знака, и
любой гимн - кроме "Интернационала".
Смеясь, Круг утвердил законы. И после долго из уст в уста переходила
атаманская шутка.
5 мая Круг был распущен. Отзвучали последние речи. Командующий Южной
группой, полковник Денисов, правая рука Краснова, сулил в самом скором
времени вытравить большевистскую крамолу. Члены Круга разъезжались
успокоенные, обрадованные и удачным выбором атамана и сводками с фронта.
Глубоко взволнованный, начиненный взрывчатой радостью, ехал из донской
столицы Пантелей Прокофьевич. Он был неколебимо убежден, что пернач попал в
надежные руки, что вскоре разобьют большевиков и сыны вернутся к хозяйству.
Старик сидел у окна вагона, облокотившись на столик; в ушах еще полоскались
прощальные звуки донского гимна, до самого дна сознания просачивались
живительные слова, и казалось, что и в самом деле по-настоящему
"всколыхнулся, взволновался православный тихий Дон".
Но отъехав несколько верст от Новочеркасска, Пантелей Прокофьевич
увидел из окна аванпосты баварской конницы. Группа конных немцев двигалась
по обочине железнодорожного полотна навстречу поезду. Всадники спокойно
сутулились в седлах, упитанные ширококрупые лошади мотали куце обрезанными
хвостами, лоснились под ярким солнцем. Клонясь вперед, страдальчески избочив
бровь, глядел Пантелей Прокофьевич, как копыта немецких коней победно, с
переплясом попирают казачью землю, и долго после понуро горбатился, сопел,
повернувшись к окну широкой спиной.


II

С Дона через Украину катились красные составы вагонов, увозя в Германию
пшеничную муку, яйца, масло, быков. На площадках стояли немцы в бескозырках,
в сине-серых куртках, с привинченными к винтовкам штыками.
Добротные, желтой кожи, немецкие сапоги с окованными по износ каблуками
трамбовали донские шляхи, баварская конница поила лошадей в Дону... А на
границе с Украиной молодые казаки, только что обученные в Персиановке,
призванные под знамена, дрались с петлюровцами. Почти половина заново
сколоченного 12-го Донского казачьего полка легла под Старобельском,
завоевывая области лишний кус украинской территории.
На севере станица Усть-Медведицкая гуляла из рук в руки: занимал отряд
казаков-красноармейцев, стекшихся с хуторов Глазуновской,
Ново-Александровской, Кумылженской, Скуришенской и других станиц, а через
час выбивал его отряд белых партизан офицера Алексеева, и по улицам мелькали
шинели гимназистов, реалистов, семинаристов, составлявших кадры отряда.
На север из станицы в станицу перекатами валили верхнедонские казаки.
Красные уходили к границам Саратовской губернии. Почти весь Хоперский округ