"Михаил Шолохов. Тихий Дон. Книга третья (ПСС том 4)" - читать интересную книгу авторасмерти отведи, схорони где-нибудь, - овец пригоню гурт! Десятка первеющих
овец не пожалею! - упрашивал и сулил Мирон Григорьевич, закатывая бричку под навес сарая. Пуще смерти боялся он погони. Простоял во дворе у украинца до вечера и смылся, едва смерклось. Всю дорогу от Ореховой скакал по-оглашенному, с лошадей по обе стороны сыпалось мыло, бричка тарахтела так, что на колесах спицы сливались, и опомнился лишь под хутором Нижне-Яблоновским. Не доезжая его, из-под сиденья достал отбитую винтовку, поглядел на ремень, исписанный изнутри чернильным карандашом, облегченно крякнул: - А что - догнали, чертовы сыны? Мелко вы плавали! Овец украинцу так и не пригнал. Осенью побывал проездом, на выжидающий взгляд хозяина ответил: - Овечки-то у нас попередохли. Плохо насчет овечков... А вот груш с собственного саду привез тебе по доброй памяти! - Высыпал из брички меры две избитых за дорогу груш, сказал, отводя шельмовские глаза в сторону: - Груши у нас хороши-расхороши... улежалые... - и распрощался. В то время, когда Мирон Григорьевич скакал из Миллерова, сват его торчал на вокзале. Молодой немецкий офицер написал пропуск, через переводчика расспросил Пантелея Прокофьевича и, закуривая дешевую сигару, покровительственно сказал: - Поезжайте, только помните, что вам необходима разумная власть. Выбирайте президента, царя, кого угодно, лишь при условии, что этот человек не будет лишен государственного разума и сумеет вести лояльную по отношению к нашему государству политику. Пантелей Прокофьевич посматривал на немца довольно недружелюбно. Он не билет. В Новочеркасске поразило его обилие молодых офицеров: они толпами расхаживали по улицам, сидели в ресторанах, гуляли с барышнями, сновали около атаманского дворца и здания судебных установлений, где должен был открыться Круг. В общежитии для делегатов Пантелей Прокофьевич встретил нескольких станичников, одного знакомого из Еланской станицы. Среди делегатов преобладали казаки, офицеров было немного, и всего лишь несколько десятков - представителей станичной интеллигенции. Шли неуверенные толки о выборе областной власти. Ясно намечалось одно: выбрать должны атамана. Назывались популярные имена казачьих генералов, обсуждались кандидатуры. Вечером в день приезда, после чая, Пантелей Прокофьевич присел было в своей комнате пожевать домашних харчишек. Он разложил звено вяленого сазана, отрезал хлеба. К нему подсели двое мигулинцев, подошло еще несколько человек. Разговор начался с положения на фронте, постепенно перешел к выборам власти. - Лучше покойного Каледина - царство ему небесное! - не сыскать, - вздохнул сивобородый шумилинец. - Почти что, - согласился еланский. Один из присутствовавших при разговоре, подъесаул, делегат Бессергеневской станицы, не без горячности заговорил: - Как это нет подходящего человека? Что вы, господа? А генерал Краснов? - Какой это Краснов? - Как, то есть, какой? И не стыдно спрашивать, господа? Знаменитый |
|
|