"Михаил Шолохов. Тихий Дон. Книга первая (ПСС том 2)" - читать интересную книгу автора - Небось!
Большой изжелта-красный сазан поднялся на поверхность, вспенил воду и, угнув тупую лобастую голову, опять шарахнулся вглубь. - Давит, аж рука занемела... Нет, погоди! - Держи, Гришка! - Держу-у-у! - Гляди, под баркас не пущай!.. Гляди! Переводя дух, подвел Григорий к баркасу лежавшего на боку сазана. Старик сунулся было с черпалом, но сазан, напрягая последние силы, вновь ушел в глубину. - Голову ему подымай! Нехай глотнет ветру, он посмирнеет. Выводив, Григорий снова подтянул к баркасу измученного сазана. Зевая широко раскрытым ртом, тот ткнулся носом в шершавый борт и стал, переливая шевелящееся оранжевое золото плавников. - Отвоевался! - крякнул Пантелей Прокофьевич, поддевая его черпалом. Посидели еще с полчаса. Стихал сазаний бой. - Сматывай, Гришка. Должно, последнего запрягли, ишо не дождемся. Собрались. Григорий оттолкнулся от берега. Проехали половину пути. По лицу отца Григорий видел, что хочет тот что-то сказать, но старик молча поглядывал на разметанные под горой дворы хутора. - Ты, Григорий, вот что... - нерешительно начал он, теребя завязки лежавшего под ногами мешка, - примечаю, ты, никак, с Аксиньей Астаховой... Григорий густо покраснел, отвернулся. Воротник рубахи, врезаясь в мускулистую прижженную солнцегревом шею, выдавил белую полоску. - Ты гляди, парень, - уже жестко и зло продолжал старик, - я с тобой не могет до греха взыграть, а я наперед упреждаю: примечу - запорю! Пантелей Прокофьевич ссучил пальцы в узловатый кулак, - жмуря выпуклые глаза, глядел, как с лица сына сливала кровь. - Наговоры, - глухо, как из воды, буркнул Григорий и прямо в синеватую переносицу поглядел отцу. - Ты помалкивай. - Мало что люди гутарют... - Цыц, сукин сын! Григорий слег над веслом. Баркас заходил скачками. Завитушками заплясала люлюкающая за кормой вода. До пристани молчали оба. Уже подъезжая к берегу, отец напомнил: - Гляди, не забудь, а нет - с нонешнего дня прикрыть все игрища. Чтоб с базу ни шагу. Так-то! Промолчал Григорий. Примыкая баркас, спросил: - Рыбу бабам отдать? - Понеси купцам продай, - помягчел старик, - на табак разживешься. Покусывая губы, шел Григорий позади отца. "Выкуси, батя, хоть стреноженный уйду ноне на игрище", - думал, злобно обгрызая глазами крутой отцовский затылок. Дома Григорий заботливо смыл с сазаньей чешуи присохший песок, продел сквозь жабры хворостинку. У ворот столкнулся с давнишним другом-одногодком Митькой Коршуновым. Идет Митька, играет концом наборного пояска. Из узеньких щелок желто маслятся круглые с наглинкой глаза. Зрачки - кошачьи, поставленные торчмя, |
|
|